- Как будто вы сами их пишете…
- За тебя, барана, переживаю, у тебя ж пальцы под "калаш"
заточены, а ты ими в клавиши тычешь, - сказал Егор Михайлович и
носком ботинка потыкал в труп хулигана, которому досталось от
топора зеленого. - Вот этот особенно прекрасен, ек-макарек.
Кровищи-то сколько...
- Англичанин жив, - заметил Женя.
- Жив, конечно, - согласился Егор Михайлович. - Что ему, гаду,
сделается? Была б моя воля, я б ему в затылок стрельнул и в рядок с
этими положил, но нельзя. Прошли, ек-макарек, те времена.
- Да тех времен и не было никогда, - пробасил из-под каски
спецназовец, который не был Женей.
- Цыц, - сказал ему Егор Михайлович. Он подошел к Гарри поближе,
потрогал рукоять торчащего из асфальта топора и сокрушенно покачал
головой. - Твое хозяйство?
- Нет, - сказал Гарри. - Когда я пришел, так уже было.
- Хорошо по-русски балакаешь, вражина, - сказал Егор Михайлович.
- Шпион, что ли?
- Нет, - сказал Гарри. - Бизнесмен.
- Знаем мы такой бизнес, ек-макарек, - сказал Егор Михайлович. -
Разжигатели войны, ястребы империализма.
Он положил обе руки на топор, надсадно крякнул и освободил
оружие из асфальтового плена, продолжая качать головой. - Ты
посмотри, как тротуар попортили, а? Опять будут рассказывать, что в
у нас России дороги плохие, а откуда им взяться хорошим-то дорогам,
ек-макарек, если приезжают клятые англичане и начинают своими
топорами их раздалбывать?
- Я уже говорил, это не мой топор, - напомнил Гарри.
- А чей?
- Записи с камер посмотрите, там должно быть видно, -
посоветовал Гарри.
- Мы посмотрим, ек-макарек, - пообещал Егор Михайлович. - И ты с
нами посмотришь, устроим, так сказать, дневной сеанс. Садись в
машину, прокатимся.
- Там пробки, - заметил Гарри.
- Нашему шумахеру на это наплевать, - сказал Егор Михайлович. -
Он и по тротуарам ездить может, и автобусные остановки с наскока
перепрыгивать. Так ведь, Женя?
- Так, - немного виноватым тоном отозвался водитель.
- Я, конечно, не против покататься, - сказал Гарри. - Но вы,
собственно говоря, вообще кто?
Егор Михайлович переложил топор в левую руку, а правой сунул
Гарри под нос служебное удостоверение.
- Страшный и ужасный КГБ, - сказал он.
- Вообще-то, ФСБ, - поправил его кто-то из спецназовцев. -
Комитета вашего уже лет двадцать, как нет.
- Да какая, ек-макарек, разница, если я до сих пор на службе? -
вопросил Егор Михайлович, убрал ксиву и легонько помахал топором. -
Садись, англичанин, прокатимся, о делах наших скорбных
покалякаем.