– Вы не знали его. А я жил с ним в одном дворце. Он предлагал мне надеть телепатическую узду на весь народ и истребить всех смутьянов, требовавших равенства. Впрочем, он сам хотел единоличной власти, он хотел быть Здрангом 20-м. Поэтому я его убил.
– Недоказательно.
– Почему? – вмешалась женщина. – Должны же остаться какие-то документы, какие-то следы жизнедеятельности этого старца.
– Да, действительно, мы нашли после революции какие-то бумаги о готовящемся перевороте, но мы тогда решили, что старец хотел облегчить судьбу народа. Конечно, я помню, там были какие-то телепатические схемы и проекты. Мы решили, что эти документы похищены у вас, хотя написаны они были рукой старца. Но всё это не настолько существенно.
Третье: почему ты держал своих политических противников в темнице?
– Господи, а где же мне их было держать! Может быть, в своих собственных покоях? Неужели мне надо было бросать их в клетку со зверями, чтобы те их растерзали, или перевешать их или, может быть, их следовало сжечь? Я держал их в тюрьме. Надеюсь, что они все живы – здоровы?
– Да, мы освободили их из ваших темниц. Они живы, но не благодаря вам, а вопреки вашей воле.
– И сколько в тюрьмах было банальных уголовников! Вы что, – их тоже освободили?
– Это несущественно. Четвёртое: что случилось с Айленой?
– Кто это Айленой?
– Это моя невеста, тамошняя и тогдашняя.
– Не ваша невеста. Это была невеста Сернала.
– Сернал, вождь народа. Вот из-за неё он и встал во главе народа. Я любил Айленой.
– А она?
– Она – нет. Я хотел добиться её любви силой. Я украл её и поместил в высокую башню…
– Башня слезы Айленой.
– Но ничего не получилось. Она разбилась, упав с высоты. Это был несчастный случай.
– Это ты выбросил её в окно башни, после того как гнусно надругался над ней!
– Нет. Она выбросилась сама. Я был ей противен. Она не любила меня. В этом есть мой смертный грех, и я это признаю.
– Ты обездолил народ, его самых лучших юношей ты сгноил в теноевых рудниках.
– А если бы не эти рудники, то могли бы вы вот так свободно рыскать по всей Галактике?
– Но и это ещё не всё. За тобою числится огромный список преступлений, но я их все не помню наизусть. Разберёмся на Селго. Нам пора, женщина.
– Стойте! У подсудимого должен быть защитник. Я буду его защищать…
– Зачем? Мы не суд и не народ. Мы доставим преступника на место, и там его будет судить народ.