- Куру-курру-куру! - кричал Дед и на этот раз его голос гремел,
как тому и положено, даже сильнее. “Куру-курру-куру!” - боевой клич
наполнил дом от донышка до самого горла. Пора было собираться в
дорогу.
3
“Ты помнишь, где все лежит, ватный маразматик?! - спросила она,
отхаркивая кровь и он улыбнулся. Конечно, он помнил. Наклонился и
потянул в сторону квадратный индийский ковер с зимней картинкой,
открывая крышку люка. Ручка лежала в углублении, не выделяясь и не
выдавая себя, даже если гость стоял прямо на ней. Дед наклонился,
ухватился за нее и поднял крышку, открывая черное зево подвала.
Совсем не тайного, но и чужим знать о нем не нужно. “Там ведь
"закруточки”, - говорила Снежка и смеялась,чуть не плача,
размахивая кухонным ножом, - Ты ведь не хочешь ими делиться,
старичок?”
Конечно он не хотел делиться малиновым вареньем, которое очень
любил, консервированными огурчиками, помидорчиками, грибочками
(которыми он всегда боялся отравиться, а внучка смеялась над ним) и
его баклажанчиками.
Теперь все это было уже не важно. Больше никто не сделает новых
запасов, баночки будут уменьшаться и уменьшаться пока не исчезнут
совсем.
Дед встал на одно колено и нащупав выключатель, нажал на него -
не хотелось расшибиться когда никто не поможет. Загорелась
лампочка, качающаяся на проводе (”лампочка Ильича”, - говорила
Снежка) и осветила бетонные, холодные как могильные плиты
ступеньки.
Дедушка поежился предчувствуя и подумал сходить за шубой, но
махнул рукой и медленно пошел вниз. “Закрыл ли я двери? - вдруг
подумал он, - А если сейчас придет подкрепление к безликим и
закроет крышку над головой, как крышку гроба? Так и умереть здесь
не отомстив?”
Он уже по грудь погрузился в черную дыру подвала и остановился,
оглядываясь. Заметил посох, лежащий одним концом под столом и
протянул руку. Пошевелил пальцами и посох дернулся. Дед улыбнулся в
бороду. Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. Задергал
пальцами агрессивнее, как будто перебирая струны на арфе и посох
задергался, попытался обернуться кругом вокруг своей оси и уперся
одним концом в ножку стола, продолжая шевелиться, как отрубленный
палец. Дед улыбнулся и поманил его - посох, как змея, шурша
остатками конфетти на навершии пополз к нему, пока не коснулся
указательного пальца. Дед ловко схватил его и подтащил к себе.