Посох он решил с собой не брать. Тяжелая сумка перевешивала,
посох в левой руке мог бы ситуацию исправить, но
“Там не все нас любят”
Сказала Снежка. А он верил ей и всегда слушал внимательно. Не
любят так не любят. Разберемся. Посох постоит на своем месте у
печи. Подождет дедушку.
“Хоп!”
Он ракетой взлетел вверх и холод от головы до пяток за мгновение
наполнил тело, как ртутный столбик вырастает в термометре. Он сидел
на краю колодца в белой шубе, шапке, валенках и с чемоданом. Турист
из Зазеркалья или типа того. Дед улыбнулся в бороду и вспомнил, что
усмехаться уже некуда. Вместо теплой волосяной зашиты на подбородке
остался только сквозняк и выскочили десятки мелких прыщиков.
“Одежду нужно поменять и как можно быстрее, - подумал дед и
встал на землю осматриваясь. - Сдается мне, я выгляжу не в формате
или как это по русски”.
Интересно как у них с охотой и охотниками сейчас? Ружье на плече
не сильно в глаза бросается? Без оружия ему некуда, безликие могут
вернуться по его душу, но и проблем с властями не хотелось.
- Я подумаю об этом завтра, - сказал дед вслух и достал нож. Он
не знал как долго его не будет дома и кто еще может прийти сюда и с
какими силами. Избушку нужно запечатать и покрепче. А потом искать
новое убежище.
Ногтем он вытянул лезвие (всегда мечтал о ноже с лезвием,
которое выпрыгивает, но Снежка не разрешала) и подошел к дыре
колодца, посмотрел вниз. Стенки колодца поросли зелеными
водорослями и почернели от старости, вода, мерным зеркалом,
покачивалась скрывая свои тайны а в ней отражался он - старик в
смешной белой шапке. На лбу появились первые капли пота. Интересно
это он так волнуется или просто одет не по погоде?
Дед наконец решился и вытянул левую руку, ладонью вверх. Он не
боялся боли, но и в мазохисты не записывался. Ох уж эти новомодные
словечки, которые так не сочетаются со старыми ритуалами.
Дед зажмурился и резко провел кинжалом по ладони.
Бл..
Это было больно. А еще боль будет держаться около часа пока не
закроется рана и минут десять сверху пойдет эхом. Регенерация у
него хорошая, как у всех, но боль она не исключала, а даже
смаковала ею. Или это просто он старый трус?
Дед с силой сжал ладонь в кулак и перевернул руку так, чтобы
капли одна за одной, а потом и ручейком полетели в глубины водной
пропасти. Сам он в это время читал заговор, запечатывавший колодец
от всякого, кто может и не может туда попасть. Теперь люди забудут
про существование колодца и будут искать другое место или ходить к
роднику. А те, кто могли бы увидеть и войти, как вошли сегодня,
тоже не войдут. Разве что кровь из него выцедят каплю за каплей и
прочитают обратный заговор.