- Стой, - дед сам остановился и с каким-то извращенным
удовольствием в глазах осматривался по сторонам. Увидел старый шкаф
с кучей тумбочек, обклеенный фотографиями голых женщин, увидел
мусорный пакет в углу, набитый бумагой для растопки печи, увидел
желтые обои и черные круги плесени под потолком, увидел аккуратно
заправленную кровать и пузатые банки с огурцами, они косились на
пришельца укоризненно из под свисающего покрывала. А еще стоял стул
с высокой коричневой от пыли спинкой.
- Здесь хорошо. Садись на кровать.
Дед наклонился, чтобы взять стул.
“Сейчас, - подумал Женька, - Прыгнуть на гада, выбить ружье,
сверху его прикладом огреть по башке, еще раз, и еще, и еще”.
Почему-то эта мысль доставляла ему огромное наслаждение, чуть ли не
сексуальное, но он не сделал этого. Слишком мощный торс выглянул
из-под тельняшки, слишком толстые пальцы, широкие плечи. Если
учесть, что это не простой человек, а нечисть, то шансов на победу
в быстрой схватке мало. Он просто отшвырнет его, как заигравшегося
котенка, или раздавит как снежинку. Женька сел на кровать и пружины
знакомо заскрипели. Дед зевнул и с уважением отметил:
- Я могу не спать много дней и ночей, особенно зимой. Но скрипом
этой кровати можно разбудить мертвеца.
Женька кивнул. Он только сейчас заметил, что его трусит, дрожат
руки, ноги, поджилки, правая щека и это не мороз. Он боялся, он
боялся так, как никогда в жизни раньше. Этот нечистый. Он ведь
помнит, кто пригласил его в дом. Он помнит кому доверился и за чей
стол сел выпивать и с чьими друзьями. И он убил всех, остался
только один.
Ружье нечистый поставил рядом с собой дулом вверх и придерживал
рукой посередине.
- Курить хочется, - вдруг пожаловался он, - Есть у тебя?
- Я не курю, - осторожно ответил Женька, стараясь не смотреть
ему прямо в глаза: Там пацаны… курили.
- Не, я у них брать не буду. Нехорошо.
“Как интересно выговаривает “о” - подумал Женька, - окает, как в
старом кино. Интересно сколько ему лет? Или сколько веков?”
- Извините.
- Ничего. Что же с тобой стало мальчик? - дед покачал головой и
вздохнул, - Кем ты стал? Убийцей? Почему? Что случилось с тем
малышом, который просил балетные пачки? Не отвечай, это
риторический вопрос.
Женька слушался, так можно протянуть подольше и вспоминал, что
такое “риторический вопрос”.