Вслед за Игнатом Олелька прошел по скользкой от разлитого кем-то жира палубе и спустился в носовой трюм, темный, но неожиданно чистый и сухой.
– Тут твое место будет. – Конопатчик кивнул на узкий длинный сундук, в ряду прочих таких же стоявший у левого борта. – Зелье ядовитое давай, спрячу, авось пригодится.
Олелька сунул руку за пазуху и вдруг побледнел.
– Выронил, кажись, зелье-то вчера, в овраге. Сейчас сбегаю, быстро.
Ничего не сказал на это Игнат, только презрительно сплюнул да про себя выругался: вот ведь удружил герр Якоб с помощничком.
Олег Иваныч с Гришей стояли на высокой корме «Святой Софии», смотрели, как матросы загружают в трюм бочки с водой и порохом. Вокруг открывался великолепный вид на Двину с поросшими лесом берегами, на монастырь. Высокая маковка церкви словно лучилась солнцем. Оставив Гришу присматривать за погрузкой, Олег Иваныч – в высоких ботфортах, в камзоле из желтой кожи, с привешенной к наборному поясу шпагой – прошел в кормовую каюту, к Софье. Та разбирала личные вещи. Уже успела застелить волчьими шкурами лавки и теперь раскладывала воинские припасы: арбалет со стрелами и воротом, пару узких мечей, аркебузу с припасами. Вот припасов-то этих как раз и не хватало.
– Пороховницы где, милый?
– Как где? Тут должны быть. Впрочем…
Олег Иваныч выбежал на палубу:
– Гриша, Ваньку где сыскать?
– А чего его искать? – удивился Гришаня. – Вон он, по вантам лазит. Только за ним и смотрю – как бы с нами не увязался. Эй, Ваньша!
Гриша заливисто свистнул.
– Звал, дяденька Олег? – подбежал к Олегу Иванычу Ваня, русоволосый, светлоглазый, в простой пестротканой рубахе с расстегнутым воротом. Раскрасневшийся, довольный – гляди-ка, быстро плечо прошло, ну, за то Геронтия благодарить надо.
– Ты куда пороховницы дел, отрок? – нарочито хмуро поинтересовался Олег Иваныч. – Иди, ищи.
– Пороховницы? – переспросил Ваня. – А наверное, там вчера оставил, у пня. Сейчас сбегаю. Я быстро.
– Беги, беги… Флаг тебе в руки. – Олег Иваныч проводил отрока взглядом и отдал приказ готовиться к отплытию.
– Что ты, Иваныч, на отрока взъелся? – обернулся к нему Гришаня. – Нешто пороховниц у тебя мало?
Олег Иваныч лишь усмехнулся:
– Ты, Гриша, глаза его видел, какими он на каравеллу смотрел?
– Ну, видел.
– Так пусть лучше бежит, ищет. А мы тем временем отчалим, все лишних слез да уговоров меньше.