— Мы знакомы? — холодно интересуется он.
— Егор, это я… Кира!
— Кто такая Кира, Орлов? — требовательно спрашивает Элина.
Она резко поворачивается к Егору, взметнув копну волос. Ветром подхватывает аромат её духов. Избранница Орлова щедро надушилась. Прихотливый ветер не менее щедро швыряет этот аромат мне в лицо. Я едва не задыхаюсь.
Я и без того чувствовала себя дурно. Но сейчас дрожь усиливается, и тело сотрясает спазмами.
— Егор, — ещё один шаг вперёд.
Чёрт. Почему асфальт так сильно раскачивается под моими ногами? Я же должна успеть сказать Егору… всё. В лицо. Всю правду!
— Егор, я беременна от тебя! — выпаливаю из последних сил.
Едва успеваю сказать это. Сразу после этого тирамису подлым образом покидает мой желудок! Нет, всё-таки жара, десертики и сильный аромат духов — вещи несовместимые.Ноги подкашиваются. Я падаю. Егор Орлов успевает подхватить меня, но платье Элины уже испорчено.
— Орлов! — Элина отвешивает Егору звонкую пощёчину. — Мы договаривались, что пока мы вместе, ни о каких других отношениях не может быть и речи! А вот это… — она капризно трясёт туфелькой и брезгливо морщит свой носик. — Это уже чересчур! Между нами всё кончено!
Орлов пребывает в недоумении. Потом он переводит взгляд на меня.
— Привет, Егор! — улыбаюсь ему.
Он не рад. Ни капли не рад. Глаза полыхают тёмным огнём негодования и злости. Он встряхивает меня за плечи:
— Кто ты такая, чёрт побери?
— Ты меня не узнаёшь? — бормочу я.
Орлов резко отдёргивает руки и машинально протягивает мне носовой платок.
— Вытрись.
Мужчина переводит взгляд в сторону Элины, звонко цокающей каблуками.
— Элина!
Девушка только прибавляет шагу.
— Пошёл к чёрту, Орлов! Ты меня опозорил! Завтра об этом напишут всюду! Я не собираюсь иметь с тобой больше ничего общего! — яростно кричит Элина и скрывается за углом.
Я вытираю губы. Чувствую себя отвратительно.
— Антон, Михаил, — Орлов смотрит прямо на меня, но раздаёт команды охранникам. — Поднимите. Нужно поговорить.
Он не уточняет, что именно нужно поднять. Я наивно полагаю, что Егор что-то обронил. Но когда два охранника подхватывают меня под руки, становится ясно — поднять нужно меня. Егор имел в виду меня, его тон и обезличенное обращение дали понять многое. Я для него вроде предмета или нежелательного пятна на безупречной репутации.