- Сообщить номер уложения? – спросил
адвокат.
«Стряпчих», которых батя подключал,
чтобы вытащить меня из тюряги, я успел узнать в лицо. Этот был
какой-то новенький что ли. Прежде не видел.
Хотя… Какой из него адвокат, дешёвый
актёришка из провинциального театра, отыгрывающий передо мной
роль.
Я ещё раз осмотрелся. Гаджетов не
видно. Только удивляться нечему. Техника за последнее время так
продвинулось, что в тебя шприцом килограмм всяких чипов могут
закачать.
Подобравшись и сделав морду кирпичом,
я прорычал:
- Батя, если ты меня сейчас слышишь
или услышишь потом – знай: то, что ты творишь – ни х… не смешно.
Это я тебе точно говорю!
Станислав Сигизмундович покачал
большой умной головой.
- Анатолий, если вам плохо – могу
вызвать врача. Или договорюсь, чтобы вас поместили в тюремную
больницу.
- Иди в п… со своими советами! –
совершенно искренне пообещал я.
Глаза адвоката недовольно
сверкнули.
- И всё-таки вам точно нужен
врач.
Меня просто распирало от злости.
После всего, что со мной произошло, после смерти любимой девушки,
ареста, СИЗО, покушения, этот грёбаный мудак намекает, что у меня с
кукушкой не в порядке. А играет-то как бесподобно!
Пожалуй, это уже не провинциальный
театр, тут МХАТом попахивает.
Никогда не замечал за собой столько
агрессии. Катя (царствие небесное!) любила подшутить надо мной,
говорила, что я плюшевый и мягкий. Но сейчас внутри
сконцентрировалось столько ярости, что я уже не мог её
удержать.
Пальцы сами собой сложились в кулак,
и я закатил такой прямой в челюсть адвоката, что он опрокинулся
вместе со стулом, сверкнув напоследок передо мной подошвами
лакированных туфель.
Шума и грохота было преизрядно.
Почти сразу с лязгом распахнулась
железная дверь, находившаяся за спиной поляка, в комнату влетели
двое дюжих мужичков в угрёбищной серой форме с погончиками, а
главное - с резиновыми «демократизаторами» в руках.
Вот сука! Я понял, что огребу сейчас
по полной программе. Эти хмыри не парились ни секунды, даже не
задумывались, что мой папа при желании сделает так, чтобы они жрали
собственное дерьмо – просто накинулись на меня.
В их пустых глазах читалось
неприкрытое желание отхреначить меня дубинками. Да они от этого
явно получали удовольствие.
Врёшь, не возьмёшь. Менты это – или
ряженые, но обращаться со мной по беспределу нельзя.