Носильщик Звонарева, положив вещи в колясочку, тоже впрягся, и оба китайца бегом понеслись по ухабистой мостовой.
– Откуда вы к нам попали? – спросил Борейко.
– Из Читы, по мобилизации, – ответил прапорщик, внимательно оглядев монументальную фигуру поручика.
– И не успели там еще осмотреться, как попали к нам в Артур. Здесь, надо думать, вы пробудете несколько подольше. Война только что началась и скоро не кончится.
– Скажите, пожалуйста, почему порт-артурская артиллерия называется Квантунской? – осведомился Звонарев.
– Артур расположен на южной оконечности Квантунского полуострова. Поскольку, помимо Артура, предполагается создать еще береговые батареи в городе Дальнем на Цзинджоуском перешейке и в других местах, – артиллерийское Управление и именуется не ПортАртурским, а Квантунским, – пояснил Борейко.
– Уныло у вас в Артуре?
– Да, красотой Артур не блещет…
Пока они разговаривали, китайцы пробежали всю набережную и небольшой, расположенный террасами, бульварчик со скудной растительностью, называвшийся в Артуре попросту «Этажеркой», и поравнялись с доком, в котором стоял большой военный корабль с пробоиной у самой ватерлинии. Сквозь нее было видно, как внутри судна вяло копошились два-три рабочих-китайца. На палубе в беспорядке были свалены какие-то вещи, искривленные лестницы, тряпки и мусор. Ни матросов, ни офицеров на корабле не было видно.
На корме корабля Звонарев разглядел выведенное золотом славянскими буквами название – Паллада «. Дальше от берега виднелся массивный броненосец с двенадцатидюймовыми башнями на носу и на корме. Прапорщик по знакомым фотографиям узнал» Цесаревича «. Там и вовсе не было заметно людей.
– Тут, я вижу, с работой не торопятся, – поделился своим впечатлением Звонарев.
– Еще не раскачались морячки. Больше выпивают за упокой душ потонувших, а до своих кораблей у них руки не доходят. Экипаж свезли на берег, корабли сдали в порт, а сами засели в кабаре и ресторанах. Да что моряки! Мы шесть лет владеем Артуром и тем не менее на сухом пути пока не удосужились выстроить ни одного укрепления. Темпы здесь свои – артурские. Авось война нас раскачает, – ответил Борейко.
– Но ведь это черт знает что, – возмутился Звонарев. – Это прямая измена, такими темпами вести работу во время войны!
– Нет, это проявление обычного у нас разгильдяйства, а не измена. Просто люди не привыкли спешить в работе.