Кучаев Артём, не двигайтесь с
места! Вами займутся.
— Артём, ты должен понять, —
неожиданно произнёс один из медиков, старательно пряча глаза. — У
нас задание… Ничего личного.
— Вы о чем? — не понял Кучаев. Обычно
под такими фразами скрывалась какая-то неприятность. — Я никуда не
двигаюсь и…
Договорить Артём не смог. Глазной
протез продемонстрировал недокументированную функцию — по телу
физика прошёл электрический разряд, отправляя его в мир грёз. С
Лизой произошло тоже самое, однако медики успели её подхватить.
Физиков уложили на каталки и окутали силовым полем.
— Доставьте их в наш блок, — с
тяжёлым сердцем произнёс один из медиков, по совместительству
являющийся вторым заместителем медицинского блока. Работа с этой
парочкой была достаточно перспективна — энергон умудрялся лечить
такие заболевания, перед которыми опускали руки даже тюремная
медицина. Буквально на днях состоялось первое, пусть и безуспешное,
тестирование прототипа нового поколения. Причём медик прекрасно
осознавал — большую часть удачных решений создал не Артём, а
девушка, что делало выполнение задания Системы ещё сложнее. Но
выбора не было — приказы Хозяина не обсуждаются…
— Он меня слышит? — сквозь тьму
небытия прорвался голос Игнатова. Артём попробовал встать, но сразу
же вынужден был отказаться от этой затеи. Голова раскалывалась, как
после славной попойки.
— Да, Хозяин, — отчитался незнакомый
физику голос. — Сознание вернулось.
— Я знал, Кучаев, что рано или поздно
дело этим кончится. Ты в очередной раз доказал, что людям нельзя
давать второй шанс. Тараканов нужно давить сразу, пока они не
расплодились, — с ходу припечатал премьер-министр. Артём понял, что
бесполезно бороться с тьмой и замер, прислушиваясь к словам
местного «бога». — Я даю вам многое, требуя взамен лишь соблюдение
правил. Сущая мелочь. Но тебе наплевать на хорошее отношение.
Наплевать на коллег, отлаженную систему, выстраиваемую не одно
десятилетие. Такие вещи наказуемы. Откройте ему глаза! Я хочу,
чтобы он видел!
По телу прошёл разряд, и головная
боль ушла. Артём почувствовал, что его приводят в вертикальное
положение, не удержался и открыл глаза — хотелось посмотреть, что
же придумал Игнатов. Открыл и тут же захотел их закрыть, но не смог
— в нескольких метрах от него находился экран, на котором
разворачивалось чудовищное действие. Лиза лежала на металлическом
столе, связанная по рукам и ногам толстой веревкой. А прямо перед
ней находилось открытая дверца в «ад» — печь крематория.