-Я сказал – убирайтесь.
-Отпусти его! – Послышались голоса других всадников. Повернув
голову, Сантинель увидела, что двое из пяти оставшихся всадников
держали взведённые арбалеты в руках. Оба были нацелены на
Рейна.
-Интересная вещица. – Раздался голос Рейна. Сантинель не
заметила когда, но Рейн уже не стоял рядом с ней, и не держал
солдата. Потеряв опору, мужчина окончательно рухнул на землю, а
Рейн стоял рядом со всадниками, державшими арбалеты, но теперь, оба
арбалета были в его руках. Он с интересом рассматривал оружие в
своих руках, а всадники пытались понять, куда делось оружие. – Но
совершенно бесполезная.
-Да как ты смеешь… - Произнес один из всадников, доставая меч.
Но договорить он не успел. Раздалось испуганное ржание лошади и
крик всадника. За долю секунды, он оказался на земле, придавленный
собственным скакуном. Лошадь пыталась встать, но Рейн удерживал
обоих одной рукой. Сантинель видела, что нога всадника оказалась
под лошадью и, должно быть, уже сломана, что подтверждали
крики.
-Как же весело. – Голос Рейна был не тем, что знала Сантинель.
Он всегда содержал какую-то тоску. Он всегда вспоминал о прошлом с
задумчивыми мыслями. Он всегда был таким добрым. Сейчас же, его
голос напоминал голос тех людей, с которыми Сантинель никогда бы не
хотел разговаривать. – Я давно не развлекался.
-Ты заслуживаешь см… - Сантинель даже не успела разглядеть, кто
начал говорить. Внезапные гости уже не были верхом на лошадях. Все
они, сваленные единой кучкой, даже тот, кто недавно был рядом с
девушкой, находились за пределами огорода. И на этой кучке стоял
Рейн, на его лице была злобная улыбка. Такая улыбка, что Сантинель
испугалась.
-Вы, куча мусора смеете тревожить мою спасительницу? – Голос
Рейна содержал мощь, от которой задрожала даже земля. – Я убивал
монстров, я убивал драконов, я убивал богов. Вы считаете, что я
пощажу каких-то ничтожных червей?!
-Стой! – Сантинель сама не знала зачем, но она выкрикнула это
предупреждение. По лицу Рейна, по его словам, по его действиям она
понимала, что если не остановит этого человека, то он убьёт солдат.
– Прошу, отпусти их. Они ни в чём не виноваты.
Сантинель любила любую жизнь. Она могла есть мясо, она могла
охотиться, она могла успокоить тех, кто не мог жить, но она не
могла забрать чью-то жизнь, будь то незнакомец или враг. Девушка
уже хотела встать на колени, чтобы умолять Рейна сохранить жизнь
этим солдатам, как, внезапно, увидела, что перед ней, преклонив
колено и низко склонив голову, стоит Рейн.