Кейдан нехотя разжал пальцы, отступил. Он сам признал мое право, и сам вступил в род. Пусть сейчас этого не помнит или не согласен.
– Сними браслет! – приказала я.
Скрипнув зубами, берк расстегнул замок и снял родовой амулет с моей руки.
– Желаете что-нибудь еще?
Тон, которым красноволосый произнес это, больно царапнул сердце, но я не могла иначе. Не могла. Ради него самого, ради того будущего, что кажется таким далеким.
– Да, – как я не хотела прекратить все, но обязана была довести начатое до конца, – принеси клятву, что никто не узнает, что ты покинул род Барр и вошел в мою стаю. Для всех ты по-прежнему наследник Киропа.
– Ты и этого меня лишила? – оборотень скривился в едкой усмешке, – зачем?
– Твой дядя расправится с тобой, стоит нам только появиться в Берре. Устранит, как неугодного и более удачливого соперника. Не хочу, чтобы тебя убили на моих глазах. Это все для твоей же пользы.
Кей не ответил, лишь зло сверкнул глазами. Подчиняться он не привык, но силу не признать не мог. Поэтому без промедления принес требуемую клятву.
– Я могу идти, Старшая рода?
– Иди… – когда парень уже был в дверях, окликнула, – Кей, у меня к тебе одна просьба, не приказ. Пожалуйста, не встречайся ни с кем до Зимовика.
– Что? – ярость, в которую пришел берк, почувствовала кожей, – ты расторгла помолвку, выгнала из спальни, и ты же просишь, чтобы я ни с кем не встречался? Это что, особый вид издевательств? Что я тебе сделал, что ты так меня ненавидишь?
– Кей, пожалуйста. Я не могу сейчас объяснить. Но… они могут пострадать.
– Еще и угрожаешь? Вот, стерва! Дрянь белобрысая! Ненавижу! – оборотень вылетел из комнаты, хлопнув дверью так, что звякнули чашки в буфете.
Я опустилась на пол там, где стояла. Подтянув колени, уткнулась в них лбом. Сейчас так хорошо было бы поплакать. Выплеснуть боль, рвущую сердце в клочья. Но даже этого не могла сделать. Только вздрагивала от душивших рыданий и тихо скулила, раскачивалась из стороны в сторону.