Неожиданно, разговорчивый сопровождающий оказался профессионалом
экстра-класса в своем деле. Такие способности сделали бы честь если
не дворецкому самой английской королевы, то уж какого-нибудь лорда
адмиралтейства точно.
Впрочем, на этом чопорная аристократическая Британия и
закончилась. Здание было однозначно советским, с уймой бдительных
охранников весьма далеких от этикета.
Проведя личный обыск, или, как это называется более дипломатично
- досмотр, Федорова, наконец, допустили до кабинета Лаврентия
Павловича Берии - главного координатора атомного проекта в
СССР.
Тот же военный, который еще пару минут назад хлопал Сергея по
причинным местам, открыл дверь и вытянулся в постойке смирно перед
проходящим Федоровым.
Личной обыск несколько напряг Сергея, раньше всегда обходилось
без этого, непонятно, с чего такая повышенная бдительность. Явно не
от хорошей жизни.
В кабинете находились сам Лаврентий Павлович и Старик. Курчатов
был жив, здоров и, кажется, даже весел. Широко улыбнувшись Сергею,
протягивая для рукопожатия руку, он направился к нему, на ходу
произнося свое фирменное:
- Физкульт-привет!
- Игорь Васильевич, подождите, мы же договорились, что я первый
- в голосе Берии звучало какое-то детское удивление и обида, что
его не послушались.
Курчатов виновато всплеснул руками и остановился.
Федорова удивили эти странные маневры, но раз план встречи
оглашен, придется действовать по нему. Сказав в ответ сразу обоим
банальное “здравствуйте”, он направился к Берии, раз уж он
первый.
- Видишь, какая у нас за тебя борьба - засмеялся тот. - И не
случайно. Ситуация такая. Органами милиции задержан молодой
человек, который утверждает, что родился в 1962 году, а попал к нам
из 1991 года. Ну? - глаза Лаврентия Павловича впились в Сергея.
***
Федоров замер. Что, ну? Если бы он это услышал от Курчатова, то
все было бы понятно. Игорь Васильевич любил пошутить. Плохо только,
что шутить не умел. Как-то раз, выйдя с очередного совещания как бы
по надобности, он где-то нашел пробки от шампанского и распихал их
по карманам висящих в гардеробной пальто. Потом с глупым хихиканьем
повторял - пусть дома посмотрят, чем они на работе занимаются.
Сергей тогда хотел сказать, что с презервативами было бы веселее,
но испугался, вдруг “остроумный” Курчатов воспримет это как
руководство к действию. Так же он любил коверкать имена и давать
коллегам самые дикие прозвища, например Федорова он называл “дядя
Федя”. Из-за фронтового прошлого к Сергею в коллективе было особо
уважительное отношение, в том числе и у Курчатова, что добавило к
"Феде" "дядю". Все эти косяки Игорю Васильевичу прощали. Во-первых,
он все-таки начальник, а во-вторых, это, пожалуй, было его
единственное неприятное качество и то не со зла. На всякого мудреца
довольно простоты, в том числе и на каждого выдающегося ученого. У
всех свои недостатки. Но сейчас это говорил Берия, который раньше в
подобных эскападах был Сергеем не замечен. Да и не стал бы никто
гонять самолет ради шутки. В чем подвох?