— Я и не собирался, — вздохнул я,
невольно припомнив, как принимал матрицу у мага. И как Пакость в
последний момент испортила исцеляющий амулет, в котором, как потом
выяснилось, таилась смертельная угроза. — Просто других вариантов
не оставалось. Хотя, может, оно и к лучшему.
— И как тебе в новом теле?
— Пока не понял. Всего несколько
ринов прошло с тех пор, как я стал магом.
— Тогда нам обоим понадобится время
привыкнуть. Быть может, тебе даже больше, чем мне. Ведь в голове у
мага, наверное, хранилось гораздо больше информации, чем у травника
или карателя?
Я только кивнул.
— До всего у меня руки не дошли. Но
кое-что я уже успел освоить. Кстати, сигнальные заклинания внутри
дома отключены, чтобы не реагировали на улишшей. Подвал я тоже
переоборудовал, поэтому тебя никто не потревожит. Насчет
канализации пока не смотрел. Но прямой выход в подземелья нужен не
срочно — я уже сделал для мелких дыру во внешней защите, так что от
голода они не помрут.
— Сколько у меня времени на
обустройство? — деловито поинтересовался Макс, и по подключенным к
нему каналам прошла еще одна световая волна.
— Сколько нужно. Но первым делом
стоит проверить и переустановить защиту на доме.
— Понял. Уже подключаюсь.
— И еще, — вспомнил я уже перед
уходом. — Скорее всего, мне придется часто и подолгу отсутствовать.
Поэтому наладь систему наблюдения за слугами — я хочу знать, кому
из них можно доверять.
Когда я следующим утром открыл глаза
и уставился на ослепительно белый, украшенный дорогой лепниной
потолок со встроенными в него магическими светильниками, то на
мгновение испытал смутное чувство неправильности. Как будто
оказался не на своем месте, не в свое время и вообще, не по праву
оккупировал чужой дом и чужую спальню.
Но это ощущение быстро прошло. Я уже
второй день был лессом Таором Саррато — магом-артефактором первой
ступени, полноправным членом гильдии магов, личным помощником и
доверенным лицом великого магистра Ноя. А также весьма
состоятельным джентльменом, который в свои неполные двадцать восемь
считался завидным женихом не только для симпатичных лесс со скудной
родословной, но и для гордящихся собственным происхождением
лари[1].
Женитьба, впрочем, Таора не
интересовала. От одиночества он никогда не страдал и считал
создание семьи преждевременным явлением, поскольку это потребовало
бы от него дополнительного времени, внимания, вложений, а также
физических и моральных сил, которые пришлось бы оторвать от того,
что он считал по-настоящему важным.