- Почему не признал? Просто хотел
узнать, кого лично ты представляешь.
- Ну не эльфов же? – скривился
Мург.
«Ну да, про появление эльфов мне
вроде тоже говорили. Даже не хочу гадать, как они тут у них
выглядят. Этого рогатого принял за лесную нежить, а он пришлым
оказался. Красавец, нечего сказать».
- А почему именно я? Неужели не
нашлось более опытного и уважаемого торговца или боярина? Чтобы
продавать алтарные камни, нужна особая хватка, а у меня ее нет.
- Человек, сумевший найти и одолеть
Тадеуша, заслуживает уважение. К тому же, ты меня спас, почему бы
не отплатить добром за содеянное?
«Ну да, на него как глянешь, сразу
видно – типичный альтруист, - размышлял Александр, изучая
собеседника. – Не нравится мне ни он сам, ни его предложения. И
все-таки сразу отказываться не буду, а то обидится, во враги
запишет, и как знать, чем ночка обернется?»
- Не привык я браться за работу,
ежели не уверен, что ее потяну. Надо хорошенько подумать. А пока
расскажи, в чем конкретно она будет заключаться.
Гном воодушевленно начал излагать,
стараясь убедить, что работа непыльная, а деньги платят чуть ли не
просто за то, что приходишь в здание и находишься там около семи
часов… Еремеев слушал его вполуха, а сам думал о другом:
«Стоило прикорнуть малость, как сразу
столько перемен! Надо будет у Жучки поспрашивать, что без меня
стряслось. Хорошо, что она говорливый телепат. Одно неясно – она
только мои мысли читать умеет, или еще и чужие ей доступны?»
Он прекрасно помнил, как Зарина
ударила кинжалом в грудь, как появилась Жучка в своем прежнем,
костяном обличье… Потом наступила темнота, а когда открыл глаза,
увидел обычную собачью морду. Если бы не приметный серповидный
наконечник на хвосте животного и чужие слова в голове, вряд ли бы
он признал в лохматом звере костяного питомца, даже после того, как
тот сам назвался Жучкой.
Закончив с казаном, собачка улеглась
возле выхода из комнаты - взяла помещение под охрану.
- …наша раса из лучших побуждений
явилась сюда, чтобы облегчить путь людей к развитию, однако многие
из вас ведут себя неразумно, сводя все наши усилия на нет. В
результате войны, убийства… - гном продолжал «вешать лапшу на
уши».
«Будь я действительно семнадцати лет
отроду, может и принял бы его бормотание за чистую монету. Ну да,
золото, девочки, высокое положение…, но в своем мире я прожил все
сорок два, и о подобных «доброхотах» слышал столько... Как богатые
и сильные «заботятся» о слабых и убогих, знаю прекрасно, какие
слова при этом говорят, тоже представляю, так что сладкими посулами
меня не проймешь. Но пусть он пока думает, что я купился и готов за
мзду примерить роль спасителя неразумных обитателей Смоленска».