Александр вернулся в туалет, где была огромная ванна, роскошное,
высокое зеркало, с полочкой, явно оставшееся от старых времён, и
вгляделся в своё отражение.
Правильное скуластое лицо, не очень аккуратно подстриженные
русые волосы, ярко-зелёные глаза, прямой нос, твёрдый подбородок и
нехороший разрыв на левой стороне лица.
В той, второй жизни, у него была отличная регенерация. Руку
конечно отрастить не смог бы, но даже глубокие царапины заживали
просто на глазах, а пулевое ранение ноги, затянулось в течении трёх
часов.
Здесь всё было похуже, но кровоподтёк уже стал просто синяком, а
рассеченная бровь схватилась плотной корочкой.
- Н-да. Не жених. Совсем не жених. – Вздохнул, и вышел из
квартиры, захлопнув за собой дверь.
Они с бабушкой жили на третьем этаже, а на пятом, точно над ними
жил чудаковатый старик, Моисей Соломонович, Кацман, уже десять лет
возглавлявший управление лёгкой промышленности горкома партии. И у
него был брат, Ицхак, державший довольно крупный кооператив по
пошиву одежды. Но если Моисея Соломоновича Александр хоть немного,
но знал, то подходов к его брату не имел совершенно. Расчёт у
Александра был не только на культурный шок, который он собирался
вызвать у пожилой еврейской четы, но и на их скрытую религиозность.
Он еще не встречал ни одного чистокровного еврея, который бы не
верил в бога, пусть и в тайне, от самого себя. А от бога до мистики
один шаг, и Александр был преисполнен решимости помочь Кацманам
этот шаг сделать.
Звонок у Кацманов был механический, немецкий, с барашком который
надо было крутить пальцами. Резкий и звонкий, способный поднять
даже труп, и ещё не стихло эхо механической трели, как послышался
шорох тапочек.
- Иду, иду. – Роза Леонидовна – высокая, несколько полноватая
женщина одетая в тёмно-синее платье, игривый розовый фартук, и
домашние тапочки, не спрашивая открыла дверь, и чуть удивившись
соседскому мальчишке, качнула головой. – Проходи, Сашенька.
- Добрый вечер Роза Леонидовна. – Александр коротко поклонился.
– Я с небольшим делом к Моисею Соломоновичу. Могу я украсть у него
буквально десять минут, ко всеобщей выгоде?
Если бы сфинкс заговорил, Роза Леонидовна не была бы так
ошарашена. Она прекрасно знала внука Заремы. Мальчишка был насквозь
обыкновенным пацаном, которых в городе несть числа. Но сейчас она
видела пред собой, пусть помятого, и дурно одетого, но прекрасно
воспитанного юношу, которого можно посадить за стол даже на свадьбе
у Ребе.