Полюбовавшись немного на позорное бегство пришельца, Мунин вытер набежавшие от смеха слезы, в последний раз хрюкнул: «Ох, дуба дам!» и прочел контрзаклинание:
Хватит, деревце, скакать!
Хватит корни задирать!
Наплясалось? Ныне стой,
Словно лист перед травой!
Подождав, пока его живой дом вновь станет неподвижным, Великий друид степенно поправил на плечах плащ и ступил на порог.
Разумеется, после пляски внутри царил полнейший разгром, но даже такого аккуратиста, как Мунин, это не особенно смущало. Во-первых, игра стоила свеч, а во-вторых, он точно знал, кто именно всю ближайшую неделю будет наводить здесь порядок.
– Здравствуй, дядюшка Мунин!
В отличие от хозяина высокомерного драконозавра и кружевных подштанников, на девушке одежды не было вовсе. И каждая клеточка ее прекрасного тела обещала Великому друиду грандиозный скандал.
– Привет, Барби! – беззаботно отозвался Мунин, демонстративно не обращая внимания на тон любимой племянницы. – Ты бы накинула на себя чего-нибудь, а то, неровен час, простудишься… – и, не дав опомниться, продолжил: – Да и мне надо с дороги умыться-переодеться. Так что приходи через полчаса в мой кабинет – там и потолкуем.
Несколько мгновений казалось, что обнаженная красавица не сдержится и начнет разговор прямо сейчас. Но во взгляде Мунина Дубадама было нечто такое, от чего Барби лишь возмущенно фыркнула и, повернувшись так резко, что ее пышные волосы взвились вокруг головы золотистым облаком, побежала вверх по лестнице. Дядя, посмеиваясь, двинулся за ней следом.
– Пойми же, дядюшка Мунин, я – живой человек! Женщина!
– Ты не женщина! Ты дриада!
– Тем более! И не надо рассказывать мне про мою дорогую мамочку, которая блюла себя до брака и ни с кем, кроме папочки, ни-ни! Да оглянись ты вокруг: у любой уважающей себя дриады любовников полон лес!
– Во-первых, не смей говорить о матери в таком тоне! Во-вторых, не у любой, а лишь до замужества! А в-третьих, именно лес! Ни одна, как ты правильно заметила, уважающая себя дриада не опустится до того, чтобы путаться с забродами из Большого Мира!
– Нет, постой! По-твоему, если ухажер говорит с девушкой о чем-нибудь еще, кроме как о чудесных свойствах омелы или о том, в какой день лучше высаживать саженцы, а в какой сеять коноплю, как твои собратья-друиды, и если от него пахнет не козлиной шерстью, луком и перегаром, как от сатира, так он сразу заброда?! О противоестественных наклонностях наяд я вообще молчу! Пойми, дядюшка: твой разлюбезный Заповедный лес для меня тюрьма! Тюрьма, уже хотя бы потому, что он – Заповедный! И коли уж ты сам заикнулся о замужестве – пожалуйста! Выдай меня замуж! Но только за того, кого выберу я сама!