Все мы рабы, что оказались непонятно где. Все мы застряли в
крохотном промерзшем мирке, наполненном хищными тварями, что всегда
рады полакомиться человечинкой. Все мы не больше чем крохотные
муравьи, что населяют снежный мир-пончик, где в центре высится
Столп, а внешние границы вроде как обозначены огромным валом из
сбитых и упавших тюремных крестов. Что там за этими внешними
границами – не знаю. Но очень хочу узнать. И уверен, что если жив
буду – то обязательно узнаю.
– Ты не Охотник теперь, – повторил Зурло Канич, а сидящий рядом
с ним Анло Дивич подтвердил это сдержанным странноватым возгласом,
свойственным этой расе.
Возглас звучал как «вор-воур» и использовали они его часто и по
любому поводу, когда требовалось выразить свое согласие с
услышанным.
Прислушивался и приглядывался я с интересом, стараясь узнать и
запомнить как можно больше мелочей. Гора из песчинок, океан из
капель, дом из бревен, а человек из мелочей складываются – так
говаривала моя бабушка.
– Я продолжаю охотиться, – не согласился я.
– Я об имени твоем. А не о роде занятий…
– Ух как прозвучало, – тихо рассмеялся я и тут же поморщился от
пронзившей лицо тупой боли.
Прошло три дня с той памятной встречи с Гарпунером Ахавом, а
лицо заживать не торопится. Электротравмы и обморожение – наверное,
одно из самых мерзких возможных сочетаний. Такое впечатление, что
организм никак не может сообразить с чего начать регенерацию.
Потянувшись вперед, я опустил ладонь на торчащий из-под консоли
управления синий рычаг и до щелчка опустил его, позволив затем
вернуться обратно.
– Мы… у нас, – продолжил Зурло Канич, но вдруг запнулся и замолк
ненадолго, чтобы продолжить через несколько секунд уже куда более
смущенно: – Не знаю, интересны ли тебе слова усталого иноземного
старика…
– Все мы люди, – покачал я головой. – Неважно, откуда ты.
Неважно, как ты выглядишь и на каком языке говоришь. Даже твои
слова… не так важны, чтобы придавать им слишком много значения.
– А что тогда важно?
– Действия. И самое главное – итог этих действий, – ответил я,
сквозь толстые стекла кокпита глядя на медленно ползущую навстречу
снежную целину. – Говорить можно что угодно. Как и обещать. А вот
пообещать и выполнить – это вызывает уважение.
– Ты свое слово держишь.
– Мы пока не добрались.
– Уверен, что…