Осажденные стреляли, передавая оружие женщинам, хватая перезаряженные мушкеты, пока женщины быстро прочищали горячие стволы. Их руки с лихорадочной быстротой сыпали в дула порох, щелчком опускали замки мушкетов, и эти щелчки перемежались с громом выстрелов и несущимся снаружи ревом. Дым щипал их пересохшие глотки, пот, струящийся по их лицам, имел горький привкус, когда они слизывали его с уголков полуоткрытых губ, из которых вырывалось хриплое дыхание.
Анжелика отбросила мушкет в сторону. Кончились пули! Она схватила с пояса свои пистолеты, зарядила их, насыпала в карманы пули более мелкого калибра, потом набила ими рот, чтобы быстрее перезаряжать, прикрепила к поясу рожок с порохом и коробку с запалами, чтобы не делать лишних движений при перезарядке.
С крыши донесся треск, и сверху в комнату соскочил индеец. Он приземлился рядом с пастором Пэтриджем, и тот немедля уложил его на месте ударом приклада. Но за первым дикарем последовал второй и томагавком ударил пастора по голове. Череп у преподобного был крепкий, и все же колени его подогнулись. Дикарь схватил его за волосы и ножом полоснул его по лбу, но тут же получил пулю в грудь из пистолета Анжелики.
Индейцы посыпались с крыши один за другим, и англичане отступили в угол между стеной и очагом. Анжелика перевернула массивный стол и загородила им угол, так что получилась оборонительная стена, за которой укрылись все. Откуда у нее взялись силы, чтобы это сделать? Позже она задаст себе этот вопрос. А сейчас в пылу битвы она ощущала в себе невероятную энергию, объяснявшуюся той яростью, которую она испытывала при мысли, что так глупо попалась в ловушку в этой деревне, где жили иностранцы и где она вполне может умереть.
Из-за своего укрепления крестьяне стреляли в двух направлениях: в глубину комнаты, куда индейцы прыгали с крыши, и в дверь, которая уже поддавалась под ударами топоров.
Это была настоящая бойня, и благодаря сосредоточенному огню победа чуть было не досталась белым, упрямым и обладающим огнестрельным оружием.
Но поселенцы уже тратили свои последние пули. Брошенный индейцем топор угодил Коруэну в плечо, и он с криком упал.
Извиваясь как змея, один из индейцев проскользнул между стеной и столом и, схватив кого-то из женщин за юбку, потянул ее к себе. Отчаянно сопротивляясь, она уронила пороховницу, которую держала в руке.