Слезы текли по щекам сами.
Если подумать — он ведь мне еще даже не изменил.
Стервелла с легкостью отбила его у остальных хищниц в чате.
Завлекла, очаровала. Заставила умолять о свидании.
Пожаловалась, что свободна только по субботам.
Втайне я надеялась, что он не зайдет так далеко, не отменит нашу единственную ночь в неделю.
Но он зашел.
Считается ли изменой, если он собирается изменять мне со мной же?
«В субботу? — ответила Стервелла в чате и добавила очень удивленный смайлик. — Разве ты сможешь в субботу? А как же бабушка? Обои? Диван подвинуть?»
Сердце грохотало в ушах, горло сжималось от сдерживаемых рыданий, но я улыбалась, глядя, как меняются выражения на лице Артема. Одно за другим:
— Непонимание
— Осознание
— Шок
— Ярость
— Злое спокойствие
Он отложил телефон в сторону и посмотрел на меня:
— Ну молодец, котеночек, молодец. Обыграла.
Кривая улыбка коверкала черты лица.
Если закрыть ладонью его левую сторону, оставив ту половину, что с улыбкой, Артем будет выглядеть как невероятно обаятельный дружелюбный парень, который вот-вот подхватит меня на руки и закружит, заливаясь веселым смехом: «Попалась, дурочка! Я знал, что это ты!»
А если правую, оставив улыбающуюся половину спрятанной — то как хладнокровный маньяк с очень опасным огоньком в глазах. Предсказать, как он отреагирует на то, что я сделала — невозможно.
Настоящий Артем — смесь этих двух половин. Я никогда не знала, как он отреагирует сегодня.
Сейчас мне было страшно, как никогда в жизни.
— Артем…
— Нет, ты молодец… — он принужденно рассмеялся. — Иди сюда.
Он похлопал по дивану рядом с собой. Я подхватила рюкзак, телефон, кофту и перебралась к нему, сразу обняла, прижалась.
— Не делай так больше, — попросила тихо. — Я тебя люблю, мне больно.
— Котеночек, ну это ведь ты и была? Разве кто-то еще знает меня так хорошо? — он потрепал меня по щеке.
— Но ты с ней флиртовал!
— Слушай, я со всеми флиртовал, это ничего не значит. Это просто чатик в интернете, там так принято. Ты первая перешла к намекам пожестче. Разве я когда-нибудь мог перед тобой устоять?
Холодный твердый камень, застрявший в сердце, никуда не делся, но облегчение разливалось по венам горячим молоком.
Он меня любит, любит же?
— Артем, я тебе надоела? — жалобно спросила я. — Может, тогда бросишь меня?