- Может еще тебе покушать положить, а то вон какой худой, -
жалостливо улыбнулась вдова, - насчет одежды не беспокойся, мы
сделаем ее за пару дней.
- Не худой, а худощавый, - поправил я, довольно поглаживая
полный живот, - мне гора мышц без надобности, не охотник же, а
выносливости у меня на троих таких верзил хватит.
- Хорошо покушать никому не помешает, - лива добавила из
стеклянного котелка еще немного похлебки и с умилением смотрела,
как я уплетаю за обе щеки.
У Шинсу мне не часто доводилось есть досыта - учитель считал,
что шаман всегда должен быть немного голоден и зол, впрочем, это
утверждение не мешало ему наворачивать по несколько мисок за раз,
наедаясь на весь день. Я никогда не жаловался на это - спасибо ему,
что приютил и обучил, дал больше, чем любой в племени. Но теперь я
буду есть так, как все нормальные ливы - три раза в день, о чем и
сообщил Тривис.
- И правильно, никогда не понимала эту дурацкую шаманскую
традицию наедаться от пуза один раз в день и потом голодать до
следующего раза, только здоровье себе портить, - она ласково
погладила меня по голове.
Я довольно зажмурился. Пусть я и стал теперь главным шаманом, но
возмущаться и не подумаю - слишком мало выпадало мне подобных
моментов в жизни.
Можно сказать, мне не повезло с самого рождения - мать умерла
при родах и Шу оказался бессилен помочь, так что остался я один с
отцом. Сестра уже давно обзавелась своей семьей и за мной
присматривала в пол глаза, только когда все охотники отправлялись в
пустыню. Я оказался предоставлен сам себе. При такой жизни нечего и
мечтать о сытости. Спустя шесть лет после моего рождения пустыня
забрала и второго родителя - попал в клешни гигантскому скорпиону и
умер, перекушенный пополам, как и еще один неудачник. А время тогда
выдалось голодное, лишние рты никому оказались не нужны и меня
почти выбросили умирать в пустыню, если бы учитель не пожалел и не
взял к себе. Но и тогда никто меня не баловал сытым желудком, так,
еды было - что бы не помер случайно. Нашим вдовам и самим-то тогда
не всегда хватало поесть, так что на лишний кусочек рассчитывать не
приходилось. Протянул как-то целый год, но время для основного
развития тела было упущено, и я отставал от сверстников на целую
голову в росте и был очень щуплый.
Знаменательное для меня событие произошло на мой восьмой день
рождения - прорезался дар, да как прорезался! Сила хлестала из меня
во все стороны бурным потоком, так что даже Шинсу не сразу смог
подобраться ко мне. Еще хорошо, что это все случилось на окраине
оазиса, у стены, где я любил прятаться, иначе ближайшие шатры точно
снесло бы. Как в последствии выяснилось, у меня оказался сильный
дар, но по причине малого возраста это нельзя было разглядеть
шаману, а годы голодания только усилили его, заставляя поддерживать
жизнь в теле. Когда я стал есть более-менее регулярно, хоть и мало,
то лишняя мана, идущая ранее на поддержку тела, переполнила меня и
выплеснулась наружу.