— Чего-чего? — Уля морщит брови. — Это
кто?
— Это тип, который был их
фотографом, — подсказывает Дашка.
— Был, а потом позвал якобы на
фотосессию, увез за десять километров от коттеджа и начал рассказывать, что я
достойна большего. Я сначала психанула, послала его на фиг, — Дашка
одобрительно хмыкает на эти мои слова, — а потом подумала… Он ведь прав!
Спасибо ему за похищение. Оно прочистило мне мозги.
Мы примолкаем. Уля переваривает услышанное,
причем по лицу видно, что в её голове плохо представляется фотограф-похититель.
Даша же так широко улыбается, что на щеках появляются ямочки. Ситуация её
крайне забавляет.
— Мне кажется, ты неправа. — Улька
пожимает плечами. — Вова — идеальный мужчина. Он тебя на руках был готов
носить, любой каприз исполнял. А ты послушалась какого-то фотографа и
перечеркнула всё, что у вас было.
— Да перестань, — осекает её Дашка.
— Разве Анюта не может быть счастлива?
— Она сама не понимает, от чего
отказалась, — скрипит зубами Уля.
Странно, обычно всё ровно наоборот. Даша
— очень семейный человек, который мечтает воспитать пятерых детей, а уж
женитьба для неё — идея фикс. Любого потенциального кавалера Дашка представляет
в роли супруга. Если ей нравится увиденное — соглашается на отношения; нет —
убегает куда подальше.
Улька же, напротив, оторва. Короткие
платьишки, высокие каблуки, случайные знакомства. Для неё нет ничего тоскливее
постоянства.
Но сегодня подруги меняются местами.
Они ругаются, спорят, и мне остается только откинуться в кресле и подливать
себе вина.
Почему-то грусти нет, как и радости.
Вообще ни единого чувства. Я как пустой кувшин: что туда нальешь, тем и
заполнюсь.
А
поздним вечером, когда девочки давно разошлись по домам, мне звонит человек, о
котором я даже думать не хотела.
Дмитрий
Кондратьев.
***
Я
сумрачно смотрю на телефон. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Этот настырный
индюк не собирается сдаваться.
— Привет, — его голос с хрипотцой
звучит очень соблазнительно.
На мгновение я даже отвлекаюсь от
своей ненависти к нему.
— Привет, — отвечаю скупо.
— Я должен перед тобой извиниться.
— Правда? — спрашиваю ехидно. — Хм,
за что это?
— За то, что повел себя как
последний австралопитек, когда упёр тебя с торжества. Мне не хватало только
дубины. В своё оправдание скажу: я хотел как лучше. Не потому, что мне не
нравится Суханов, или я желаю ему зла. Просто он тебе не подходит. Ты сама это
знаешь, иначе бы ломанулась к своему прокурору, как только я отдал тебе
телефон. Но ты осталась. Значит, я был прав.