– Сердитесь, товарищ подполковник?
– С чего бы вдруг? – ответил Кирьянов тоном, который старательно пытался сделать нейтральным, но не мог определить, насколько это удалось.
– Сердитесь, – убежденно сказал прапорщик. – Только я тут ни при чем, честное слово. Прапорщик – он всегда ни при чем и всегда при ком-то… Мне поручили – я исполнил. От и до, от сих и до сих…
– Значит, все-таки Чечня?
– Да ну, с чего вы взяли? Скажете тоже… Тихое местечко, не сойти мне с этого места, не дослужиться мне до старшего прапорщика. Покой и безветрие, тишина и симметрия… И никаких боевых.
– А зачем там пожарный?
– Там же кислород, – сказал прапорщик Шибко.
– В баллонах?
– Нет, в атмосфере, – ответил прапорщик без тени улыбки. – В надлежащей пропорции. А если имеется кислород в надлежащей пропорции, теоретически в любой момент и в любом месте может произойти непредсказуемое окисление кислорода, именуемое в просторечии загоранием. Или, как правильно, возгоранием? Отсюда логически проистекает необходимость в присутствии пожарного. Убедительно?
– Весьма, – сказал Кирьянов ему в тон. – Вы, часом, не философский кончали?
– Бог миловал, – сказал прапорщик Шибко. – Ничего я не кончал. Если и кончал, то не «что», а «где». На бабе. Простите солдафона за хамские каламбурчики, уж каков есть… Вася, давай прямиком в ворота.
– А то я не знаю… – проворчал под нос водитель Вася, почти такой же рослый и широкоплечий, со столь же плакатной физиономией отличника боевой и политической подготовки.
И недрогнувшей рукой направил машину прямо на серые высокие ворота в высоченной бетонной стене – не снижая скорости, небрежно держа руль одной правой.
Кирьянов невольно зажмурился, открыл глаза, дернулся было – но в следующий миг, когда меж радиатором уазика и крашенным в серое железом оставалось не более полуметра, ворота проворно распахнулись, словно двери с фотоэлементом в московском аэропорту, и машина пролетела внутрь.
– Шуткуешь, Васючок, – недольно сказал Шибко. – Если какой попутчик, не ровен час, обкакается – не сносить тебе буйной головы… Гарантом буду, загоню в самую гнусную дыру, какая только сыщется. Вы как, товарищ подполковник?
– Не дождетесь, – сердито сказал Кирьянов.
– Молодой он еще. Выпендривается.
– Я понимаю.
– Вот и ладушки. Вася, давай к ангару.
– А то я не знаю… – проворчал водитель, круто поворачивая влево.