Услужливое воображение мгновенно нарисовало образ.
Ему должно было быть около сорока, или, даже несколько больше. Непременно высокий, статный. С правильными, но слегка угловатыми чертами лица. С глазами, обязательно темными и глубокими. Возможно карими, или серыми. Фигура... пожалуй, он мог бы быть сух, даже несколько худощав, но при этом крепок. Гладко выбрит, в строгом костюме. Возможно, с уже проявившейся легкой проседью в густых волосах.
Такие люди в своё время относились к редкой породе аристократов. Носили длинные сюртуки, камзолы и фраки, вставляли в левый глаз пенсне на длинной золотой цепочке и при каждом шаге опирались на тонкие, деревянные трости с резными изысканными узорами и набалдашниками из серебра или прозрачного горного хрусталя. Спокойные, размеренные, смотрящие на мир с высока, но без призрения. Знающие себе цену, деловые, собранные и строгие.
Да, обычно именно такие люди и покупают, подобные моей, картины, при этом совершенно не заботясь вопросом цены. Богатые, аристократичные, чувствующие себя хозяевами жизни и обладающие всеми положенными им странностями.
Например, подобные личности запросто могли являться коллекционерами редких минералов, экзотических бабочек, археологических древностей, или же, например, вот, уважали и ценили искусство и живопись.
Наверняка мой заказчик повесит эту картину где-нибудь в своём кабинете. В непременно огромной и мрачной комнате, с отделкой из темного дерева, массивным письменным столом, тяжелыми гардинами на окнах и стеллажами со множеством книг. По вечерам он будет сидеть в глубоком кресле, курить самые дорогие, импортные сигары, выпуская в пространство кольца сизого, густого, терпко пахнущего дыма, и смотреть на картину, которую написала я.
Интересно, о чем он при этом будет думать?
Возможно, о своей молодости, которая закончилась совсем недавно? Или же о том, что он, как и этот самый волк, стоит среди огромных вековых деревьев, совершенно один. Ведь я всегда была твердо уверена – богатые люди несчастны. Глубоко и отчаянно несчастны.
И почему-то вдруг подумалось, что этот мужчина будет очень уставшим и утомлённым жизнью. И даже стало как-то стыдно за то, что ему придётся заезжать в наш маленький квартал, искать нужный дом, заходить в тёмный подъезд (в нём сегодня снова перегорела лампочка) подниматься по лестнице до моей квартиры.