Торн сощурился, расчленяя карту на дисплее, разбирая здания слой за слоем, изучая планы…
– Итак, дюжина вооруженных до зубов дендарийцев в полночь выхватывает из сладкого сна пятьдесят—шестьдесят ребятишек… они знают, что мы появимся?
– Нет. Кстати, скажите участникам операции, что с виду они совсем не похожи на детей. Мы берем их с последнего года развития. Им всем по десять-одиннадцать лет, но из-за ускоренного развития они выглядят совсем как взрослые.
– Неуклюжие?
– Нет. Они получают великолепную физическую подготовку. Здоровые как черти. В этом причина, почему их просто не держат в автоклаве до самой трансплантации.
– Они… знают? Знают, что с ними произойдет? – нахмурившись, спросил Торн.
– Им не говорят, нет. Их кормят всевозможными баснями. Говорят, что они в специальной школе из соображений безопасности, что им что-то угрожает. Что все они – принцы или принцессы, или богатые наследники, или дети военных, и в один прекрасный день, очень скоро их родители, тетки или опекуны приедут за ними и увезут к блестящему будущему… а потом в конце концов кто-то приходит и, улыбаясь, подзывает к себе и говорит, что этот прекрасный день настал, и они бегут… – Он сглотнул. – …И собирают вещи, и хвастаются…
Торн – весь бледный – машинально постукивал дистанционным пультом по ладони.
– Понимаю…
– И уходят, счастливые, рука об руку со своими убийцами…
– Довольно, Майлз! Вы так живо все это рассказываете, что еще минута – и я расстанусь со вчерашним обедом.
– Ну почему же? Мне казалось, вы уже давно все это знаете, – съязвил клон. – С чего это вам вдруг стало тошно?
Он заставил себя скрыть горечь. Нейсмит. Он должен быть Нейсмитом.
Торн сверкнул глазами:
– В прошлый раз именно я готов был зажарить их с орбиты. А вы мне не позволили. Или вы забыли?
«Что еще за „прошлый раз“?» Явно не в последние три года. Проклятие, опять придется копаться в вахтенном журнале!
Он пожал плечами.
– Так, – сказал Торн. – А эти… как их… большие детишки… не решат, что мы – враги их родителей, которые вознамерились похитить их перед самым возвращением домой? По-моему, тут мы столкнемся с некоторыми трудностями.
– Может быть, и нет. У детей… есть своя собственная культура. Передается из года в год. Ходят слухи. Страшные рассказы. Сомнения. Говорю вам – они не глупые. Их взрослые надсмотрщики стараются искоренить эти истории, высмеивают их, перемешивают с другими, явно лживыми.