Так или иначе – не мне осуждать, грешны или нет! Но краем уха слышала разное. Парни, не таясь, обсуждали разборки, будущие рейды, конечно же, незаконные. И если за Ильёй стоял отец, то у Зверя, была лишь пьющая мать, да и у остальных, кого жизнь попинала сильно – были только их дела и кулаки.
Илья считался генератором идей и главным по связям. Ему помогал Зверь, хотя за ним тянулся шлейф страшных деяний. Он был силой, стратегом, остальные ребята выполняли мелкие поручения, ну или массовкой вписывались в разборки при необходимости. Петруня, Жорик, Остап, Макс – большей степенью потрошили и крышевали рынки, мелкие магазины...
Илья учился в универе на третьем курсе. Зверь, что удивительно, тоже учился. В институте... со спортивным уклоном. Четвёртый курс, а если учесть его навыки и умения безжалостного бойца, которого боялись, уважали все тренера и значимые фигуры области и даже приглашали на всероссийские соревнования, он был чудовищем с внешностью... на которую реагировала любая девчонка... Не слепая девчонка.
Высокий, широкоплечий, тёмные волосы, карие глаза в обрамлении чёрных, длинных ресниц. Он правда был хорош! Очень! И если бы не его жуткие манеры и сарказм, он бы и мне нравился, и я бы поспорила, кто красивее – Илья или он. А Новик был красив необычайно. Стройный, статный. Светлые волосы, серые глаза, лучезарная улыбка и полные губы. И целовать он умел, что не отнять. Аж душа воспаряла.
Иной раз так целовал, что всё сложнее становилось выдерживать его близость. И я видела, что Илья и правда дорожил нашими отношениям. Был терпелив, любое неуважительное слово в мою сторону или взгляд быстро пресекал, только Зверю всё разрешалось... Ему не запрещал, хотя иногда приятельски грозно тормозил. А ещё тихонько шептал, чтобы я на Глеба не обращала внимание. Что, мол, он не злой... юмор у него редкий и чёрный. И то, редко ведь говорил – Зверь не из болтливых. Он скорее в морду даст, чем будет пытаться донести свою истину пустыми словами. А его девчата, так они прям ссали от счастья, если Глеб на них свой взор обращал. Менял он их чаще, чем перчатки, не скрывал пофигизма, откровенного потребительства, но желающих согреть его постель от того не уменьшалось.
Тотчас под ложечкой засосало, и в груди томление разрослось. Губы запылали... от воспоминания. И понятно, что их так привлекало. Он был диким. Нечеловеком. И связываться с подобным – это нужно было быть головой тронутой. Да, красив, но ведь уважения никакого к женщинам. Насмешки, презрение... Я честно не понимала, как можно? Не в смысле, что он такой... и быть с ним, а в смысле, как девчонки терпели подобное отношение? Зачем? Да будь он тысячу раз красив, а он красив, сотню раз силён, а он силён, миллион раз хорош в постели...