- Я не
обманывал вас, вы не спрашивали ничего о восстании, да к тому же
роль моя сводилась в нем к лечению раненных и предоставлении
комнатки, где обсуждались планы.
- И к
добыче материалов для них. Вас никто не мог заподозрить, когда вы
бочками грузили в свой подвал нитроглицерин. Умно. Ничего не
скажешь, умно.
- Вы
заблуждаетесь, - Артур вздохнул. – Я никоим образом не имел
отношения к созданию бомб. Мне всегда претило насилие. Я лишь
пускал заговорщиков к себе в подвал. Да я даже планов их не
знал.
- И, тем
не менее, вы рисковали.
- Да, но
жить в городе, где каждая собака будет в почете, если нагадит на
твои ботинки невыносимо. У меня с бунтовщиками было подобие
симбиоза, я предоставлял им комнату, а они, лояльные империи,
покрывали мои расходы. Я буду честен с вами, капитан Фрейс, я бы
никогда не стал участвовать в заговоре, если бы не мое весьма
шаткое материальное положение. К тому же я всегда четко осознавал,
что ни Ларидия, ни примкнувший к ней Лаундебург, не смогут
сопротивляться, даже не смотря на всю промышленную мощь. Она лишь
жалкая тень того, что может противопоставить им империя. Я оказался
в заговоре, лишь потому, что выбрал сторону. Правильную сторону. Я
не идейный, если вас это смущало, я, скорее случайный попутчик.
Полезный? Быть может. Но совершенно точно случайный.
- И, тем
не менее, ваши заслуги отмечены наградой.
- Да? –
брови Артура высоко взлетели, а удивленные глаза едва не покинули
глазницы. – Наградой? – горло вмиг пересохло, и голос его стал
хриплым, словно тяжелая болезнь сковала его глотку. – Какая
награда?
- Вы не в
курсе? – теперь пришла очередь Фрейса удивиться, но контрразведчик
быстро взял себя в руки. – Впрочем, я не удивлен.
Он
замолчал и, уперев руку в подлокотник кресла, положив голову на
кулак, смотрел, как медленно оплывает Артур, опускаясь на
кровать.
- Ну,
хорошо, - контрразведчик хлопнул в ладоши. – Несколько дней назад я
сказал вам, что приду к вам и либо арестую вас, либо мы выпьем
чего-нибудь достаточно крепкого.
- Вы
арестуете меня? – Артур сглотнул.
- Да! –
выдохнул Фрейс и поднялся. – Арестую! На сегодняшний вечер вы
будете считаться моим арестантом и не вздумайте сделать ничего, что
может мне не понравиться, - его губы расползлись в улыбке. –
Сегодня мы с вами посетим самую страшную тюрьму для человеческого
духа и его же тел. Мы с вами разопьем не одну бутылку, и вы
расскажите мне все. Даже то, что, по вашему мнению, не заслуживает
внимания. А утром, вы вернетесь сюда и будете готовиться к открытию
аптеки. И ваша память навсегда сохранит воспоминания о том, как
умеют пить контрразведчики и о том, что значит пить с ними.
Собирайтесь, Артур, сегодня вы мой. И помните, для меня и людей
моей профессии нет, не было и не будет ничего, что могли бы утаить
люди в своей голове и своем прошлом.