Начал
Артрур. Контрразведчик отхлебнул кофе и, поморщившись,
кивнул.
Вся
история жизни Артура Аберханта не заняла и двадцати минут. Он в
подробностях изложил, как вместе с семьей оказался в Лаундебурге,
благодаря тому, что его отец получил новое назначение в горнорудную
компанию. Как получил не самое престижное, но все же образование,
как начал работать подмастерьем в аптеке, смешивая различные мази,
и как это позволило ему избежать призыва на военную службу и
отправки на фронт.
- Значит,
в боях вы участия не принимали? – уточнил контрразведчик и, получив
утвердительный ответ, кивком пригласил продолжить.
- Я
считался неблагонадежным для фронта, - усмехаясь, проговорил Артур.
– Я родился в империи, а значит, теоретически, мог шпионить для
нее. И плевать, что пятнадцать из двадцати лет я прожил в
Лаундебурге. Все три года, что длилась война, ко мне относились как
к последнему дерьму. Простите, - Артур сжал губы и покачал головой.
– Простите за такие слова, но это действительно так. Лучше быть
нищим выродком, живущем в помоях и ими же питающимся, чем
человеком, родившемся в ненавидимой всеми стране. Я ждал, что
Лаундебург падет и не потому, что желал ему падения, ведь я считал
его родным. Простая математика, ничего больше. Ну и знание наших
политиканов. Рад ли я был, когда город пал? Да! Я был рад. Я всегда
верил в силу империи. Но радовался недолго.
Артур,
морщась, поведал Фрейсу о том, что произошло, когда мятежный город
пал. О том, что творили солдаты империи, вошедшие в него и о том,
как все успокоилось, стоило градоначальнику подать жалобу высшему
имперскому руководству. Затем пошел рассказ о куда менее насыщенных
событиями шести лет правление империи. Как он, Артур открыл свою
аптеку, и как прогорел, как влез в долги и учтя прошлые ошибки,
снова открыл дело. О том, как умер его отец, оставив после себя
баснословные карточные долги, и о том, как ему пришлось продать
дело, чтобы их покрыть. О том, как мать переехала в деревню к
сестре, чтобы помогать с внучкой и хозяйством. И о том, что
оставшись один в пустой квартире на рабочей окраине Лаундебугра, он
ощутил такую пустоту, что в пору было лезть на стену. Не помогали
ни выпивка, ни карты, ни попытки с головой уйти в работу. Сложно
целиком погрузиться в то, что не требует твоего постоянного
внимания. И хотя аптека его, можно сказать, процветала, но радости
это больше не приносило.