Он хотел получить наконец большой кусок, а не огрызок.
* * *
Поздним вечером возле «Золотого родника» остановились две машины. Небо было совершенно черным, лил холодный дождь. По тротуарам бежали ручейки, шевеля озябшие прошлогодние листья.
Из первой машины выбрался массивный человек в черном плаще. Он забежал по ступеням под козырек, нажал кнопку звонка.
– К кому? – спросил охранник через переговорное устройство.
– Нужен Андрей Андреевич, – ответил гость.
– Сейчас будет...
Дверь открылась, на крыльце показался смуглый молодой человек в белом халате.
– Мы звонили, – вежливо напомнил визитер.
– Я помню, – кивнул Донской. – Сейчас откроются ворота, завозите во дворик. Вам покажут, куда нести больного.
Гость тихо хмыкнул. Назвать Лукова «больной» не решился бы ни один оптимист.
– Там, в машине, хозяин, – прибавил он. – Хотел поговорить.
– Милости прошу.
Человек в плаще трусцой вернулся к машине, открыл заднюю дверь, одновременно разворачивая зонт. На мокрый тротуар неторопливо выбрался Сударев, кутаясь в пальто и с неприязнью поглядывая по сторонам.
– Погодка...
Человек в плаще проводил его до крыльца, тщательно следя, чтобы зонт находился точно над головой хозяина. Сударев вошел в вестибюль клиники, после чего провожатый отправился командовать выгрузкой тела.
– Здравствуй, Андрей Андреевич, – покровительственно проговорил гость, протягивая руку. – Опять я к тебе.
– Всегда рад, Борис Васильевич, – сдержанно ответил Донской. – Чем могу помочь?
– А все тем же. – Бас звучно отражался от стен пустого холла. – Человечка тебе привез на поправку.
– Никак заболел кто из ваших?
– Да вроде того. Сердечный приступ, еще утром... Кстати, не опоздали мы?
– Нет. Если утром, то нет.
Вошла высокая девушка в голубом халате с алым крестиком на коротком рукаве, поставила поднос с чаем и печеньем. Сударев проводил ее взглядом.
– Хороших цыпок ты набрал себе, Андреич.
– Не ради себя, а ради пациентов, Борис Васильевич.
– Да мне-то что? Если деньги есть, кого угодно можно набрать. Мне-то уже годы не позволяют... – Он кисло улыбнулся и украдкой оглядел Донского с ног до головы.
Тот сидел в кресле расслабившись. Поза свободная, но не чрезмерно. Он напоминал спортсмена, отдыхающего между тренировками. Спокойный внимательный взгляд, красивые, в меру крупные руки, осанка, заметная даже в глубоком кресле. Сударев в очередной раз подумал, что Донской совсем не похож на врача в привычном представлении.