Но менеджеры «Мосэлектроники» и сам Мельников были непреклонны. Производством «Хризолитов» занимается только государственное предприятие «Мосэлектроника», продажей – только его представительства.
– Ну что? – нетерпеливо напомнил Леденец. – Будешь брать?
– Не знаю, – пробормотал Антон. – Вообще, денег сейчас нет.
– Ха! Денег нет. На твоем месте я бы в момент сумму собрал за такую-то штуку. У тебя этот процессор за неделю окупится.
Это Антон и сам понимал. Леденец был прав: ради такого приобретения не грех в долги залезть. Но Антона терзали сомнения. Слишком дешево. Даже если блок ворованный, ни один дурак не станет просить за него такую смехотворную сумму. А уж Леденец не дурак, он вещам цену знает.
– Э, а почему клеймо наклеено?! – всполошился Антон. – Оно должно быть в корпус вплавлено, я читал!
– А может, тебе еще сертификат на пожизненную гарантию? – вскинулся Леденец. – За такую-то цену!
Однако было видно, что он смутился. Явно здесь дело было нечисто.
– Ну, если не веришь, давай зайдем куда-нибудь, подключим и проверим, – добавил Леденец.
– Да нет, верю, – пробормотал Антон. – Но только... Не до этого мне сейчас, понял? Ладно, спасибо, что показал. Пойду я...
Антон возвращался домой в полном смятении. То, что он увидел, не укладывалось ни в какие рамки. Процессор Мельникова не мог стоить так дешево, ни при каком условии. Может, это обман? Но Леденец не станет мошенничать со своим приятелем и коллегой, он знает, что Антон не лох, и относится к нему с достаточным уважением. Может, тогда самого Леденца обманули? Тоже маловероятно...
Подделывать «Хризолиты» еще, кажется, никто не научился. Да и вряд ли научатся. Антон кое-что знал об этом. Он собирал любую информацию о конструкторе Мельникове и его детище, как и многие тысячи других людей, имеющих отношение к информационным технологиям.
Он знал, что при производстве «Хризолитов» треть средств уходит на обеспечение безопасности и охрану технологии. Людям, подписавшим контракт с «Мосэлектроникой», платят целые состояния, но эти денежки достаются им ох как непросто.
Во-первых, до окончания контракта они не имеют права покидать изолированный сектор предприятия, где изготавливаются блоки. Они живут как добровольные заключенные, и никакие обстоятельства не могут этого изменить. Им запрещаются свидания и даже телефонные разговоры с родственниками. В закрытом секторе вообще нет телефонов. Туда не проведен ни один кабель – даже электроэнергия берется от независимых источников питания. Компьютеры, установленные в лабораториях, не имеют дисководов и лишних разъемов, а встроенные серверы установлены на неизвлекаемость. Ликвидированы даже сетевые шнуры – вся аппаратура работает от батарей.