— Привет, следишь за мной? — игриво спрашивает он.
Его любовница, наконец, обращает на меня внимание, с удивлением осматривая с ног до головы. Конечно, слежу, иначе мы бы никогда больше не встретились.
— Не понимаю, о чем вы, — отвечаю я, но дарю мимолетную улыбку, давая понять, что я его запомнила.
Брюнетка сжимает губы, цепляется за плечо Алана, пытаясь утянуть за собой. Юнусов подмигивает мне в зеркало, разворачивается, приобнимает брюнетку за талию и выходит из лифта. Да! Он меня запомнил!
— Кто это? Ты с ней спал? — слышу голос брюнетки прежде, чем створки лифта закрываются.
Нет он со мной не спал, но скоро будет. Мне не жалко свое тело, оно уже давно ничего не чувствует. Доезжаю до последнего этажа и возвращаюсь на первый. Выхожу на улицу, глубоко вдыхаю влажный прохладный воздух и медленно под моросящим дождем иду к своей машине, оглядываясь на окна Юнусова. В следующий раз он должен сам пригласить меня на свидание. Неважно, как я этого добьюсь — играя на его похоти или жалости, главное — начать с ним общаться, чтобы больше не сидеть под его окнами. Мне нужно войти в его жизнь.
Доезжаю до своего дома, паркую машину напротив подъезда, выхожу и замечаю на лавочке ту самую девочку в грязной шапке с кошкой в руках. «Проходи мимо. Тебе нет до нее дела», — говорю сама себе, но ничего не могу с собой поделать. На улице давно стемнело, а она до сих пор гуляет!
— Ты почему не идешь домой? — девочка поднимает на меня грустные глазки и смотрит с такой надеждой, словно я ее спаситель.
— Дома никого нет. А я ключи потеряла.
— А где твоя мама?
— На работе, она сегодня ночью работает, — так спокойно отвечает девчонка, словно собралась сидеть на этой лавочке всю ночь.
— Хорошо, а где твой папа?
— У меня нет папы, — опуская глаза, тихо отвечает она.
— У меня тоже нет, — сажусь рядом с ней на лавочку и глажу довольно ухоженную кошку, совершенно не похожую на уличную. — Ты знаешь телефон мамы или каких-нибудь родственников? Я могу им позвонить.
— Бабы Гали знаю, домашний, — вынимаю из кармана телефон, но тут же прячу назад, когда слышу: — но она лежит в больнице. Раньше я у нее оставалась, когда мама была на работе.
Вот что теперь делать? Пойти искать ее родственников я не могу. Мне совершенно не нужно лишнее внимание. И оставить маленькую девочку на улице тоже не могу. Я давно умерла, и меня перестали трогать несчастья других, но это же ребенок.