Лупе действительно очнулась. Ее била запоздалая дрожь, лицо женщины было даже не белым, а каким-то синюшным, но крапчатые, словно камень-листвичник, глазищи смотрели осмысленно, она даже умудрилась сесть, опираясь на руки Гвенды и Катри.
– Мое имя Рене-Руис-Аларик рэ Аррой и Рьего. – Адмирал представился деревенской колдунье так же, как представлялся бы королеве. – Я направляюсь в Таяну и могу взять вас с собой. После того, что вы пережили, оставаться в Белом Мосту – безумие.
– Почему?! – запротестовала Катря. – Лупе, оставайся, мы тебя в обиду не дадим…
– Помолчи, – перебила кареглазку Гвенда, – мы не можем ходить за ней с арбалетом, а от Гонзы каких только пакостей не дождешься. Нечего ей тут делать. Дан берет ее с собой, он за ней и присмотрит… Мы премного наслышаны про вас, проше дана. Вы – справедливый человек, и вы… все правильно решили. Лупе, посиди здесь, я вещи соберу…
– Я ничего не хочу брать, я… вы… Да, пожалуйста, увезите меня отсюда. Гвенда, дорогая, пусть будет, словно я умерла…
– Ты что, ничего не возьмешь? Совсем?!
– Совсем…
– Так тебе ясновельможный дан и позволит без ничего кататься!
– Отчего же не позволит, – блеснул глазами Рене. – Но я бы все-таки взял кое-что из одежды и, может быть, какие-то травы. Вы не представляете, как часто воины нуждаются в хорошем знахаре.
– Я поняла, – прошептала Лупе, – мы с Катрей все соберем.
– Вот и хорошо. Диман, – герцог обратился к поджарому командору, – пошли кого-нибудь с женщинами, а потом догоняй нас, мы поедем шагом.
Не прошло и часа, а о разыгравшихся в Белом Мосту небывалых событиях напоминала лишь клубящаяся в воздухе пыль. Вскоре опустилась на землю и она.