Яркий лунный свет заливал окрестности, и Роман увидел, что поляна постепенно переходит в бугристую равнину, местами заросшую гибким тростником. Неистовая луна позволяла рассмотреть на краю луга серебристые метелки путеводной травы илиссиса, растущей на болоте там, где человек может пройти, не рискуя утонуть. Они находились в самом сердце топей, внизу – бездонная пропасть, заполненная вязкой грязью, а прелестные золотые цветы – не что иное, как слезы елани, вырастающие, как гласят легенды, из глаз утонувших. И все равно ноги Романа даже не вязли, хотя к зеленой магии он не обращался.
– Верно, арр, мы в самой середке. Сюда иногда добирались люди, но без моего разрешения еще никто не выходил. Это место все еще принадлежит мне, и только мне! Свет, ваш Свет сюда не проникал даже в лучшие ваши годы.
– Значит, ты из Прежних?
– Просто я тогда уцелела. – Старуха нехорошо засмеялась. – Вы о нас еще помните, это приятно.
– Помним, но считаем не более чем легендой.
– Для людей вы тоже не более чем легенда.
– Это правда. Зачем мы здесь? Мне не кажется, что ты хочешь мстить одному за всех, хоть и назвала меня арром.
– Не будем вспоминать, что было… Или не было. И называть тебя арром я больше не стану; я хотела понять, чего от тебя ждать. Я поняла. Поговорим о том, что есть. Вернее, о том, что может случиться. Меня мало волнует, за что убивают друг друга люди, почему и куда делись эльфы, кто из духов жив, а кто ушел в небытие… Любая часть мира вольна исчезнуть или измениться, но сам мир должен жить… Даже без нас. Даже без вас…
Старуха требовательно уставилась на Романа, и тот пробормотал что-то вроде: «Да-да, я понимаю».
– Ничего ты не понимаешь! Вот поживешь с мое, тогда, может быть… Короче, я чувствую: что-то сдвинулось, и не успеет эта трава поблекнуть и покрыться снегом, как все повиснет на волоске. То, что произошло утром, – первое дуновение пробуждающейся беды. Я не уверена, что узнала ее. Все очень расплывчато, только корни, как им и положено, таятся в прошлом, а раз так, мы его постигнем. Правильно ли я поняла, что тот человек, которого убил… м-м-м… Осенний Ужас, – родня твоего друга?
– Адмирал Аррой мне еще не друг.
– Друг до последнего дыхания, ты это знаешь не хуже меня. Так кто был погибший?
– Как будто внебрачный сын его племянника.