– Хотел бы я знать, куда нас занесло на этот раз… Аддари, боюсь, ты зря пошел с нами.
– Моя дорога – это моя дорога, – отозвался Солнечный принц. – Я не создан ни для покоя, ни для бунта, значит, Луциана не для меня.
– Норгэрель, – засмеялся Нэо, – было время, когда Тарра была исполнена Света. Как ты думаешь, нас бы тоже погнало из дома?
– Ты бы точно ушел, да и я, наверное, тоже, – сын Ларэна и Залиэли понимал шутки, но сам шутил редко и словно бы извиняясь. – Это так хорошо – уйти самим, зная, что дома все в порядке. Дорога, она ведь для избранных, а большинство хочет покоя и уверенности, что завтра будет не хуже, чем сегодня.
– Я тоже хочу, – заверил Рамиэрль, – по крайней мере, здесь. Не нравится мне этот склеп.
– Ты что-то чувствуешь? – быстро спросил Аддари. – Я – нет.
– И я нет, – признался Нэо, – пещера как пещера, это-то и плохо, она может быть очень большой.
Она и оказалась большой, но не бесконечной. Они два раза делали короткие привалы и один раз позволили себе «переночевать», хотя, весьма вероятно, наверху царил день. Рамиэрлю уже начало казаться, что выбранное им направление было ошибочным, но сверху потянуло свежестью, а затем каменные своды расступились, туннель превратился в расщелину. Погода оказалась не из лучших, было сыро, накрапывал дождь, лльяма совсем сжалась, но ей было лучше всех – заклятия Рамиэрля не только спасали путников от жара огненной твари, но и защищали саму тварь от льющейся с неба воды.
– Мы прыгали в Бездну, а не в лужу, – заметил Нэо, смахнув со щеки крупную каплю, – но, вообще-то, здесь вполне мило, не то что в Светозарном. Любопытно, улитки здесь водятся или только пиявки?
– Это не Тарра? – Аддари задумчиво тронул мокрую скалу.
– Скорее всего, нет. В такое везение я не верю, хотя камни, дожди и небо есть и там. Если это Тарра, то, скорей всего, мы оказались в Тагэре. Похоже, здесь это называется весной, – Рамиэрль кивнул на скромный голубенький цветок, героически вцепившийся в камень.
– Я не видел таких цветов, – покачал головой Норгэрель, – конечно, я не бывал севернее Вархи.
– Похоже на таянскую атриолу, но меньше. Я таких тоже не видел, зато плющ тут такой же, как везде.
Плющ, карабкавшийся по скалам, и впрямь был самый обычный, равно как и кусты можжевельника. Расщелина становилась шире, края ее расходились, открывая все больший кусок низкого, серенького неба. Куда бы они ни попали, здесь царила поздняя, северная весна. Послышался резкий крик, и над путниками проплыла красивая белая птица.