Уинстон не любит наци и не верит в
союз Великобритании с кайзером, но не настолько же, чтобы в
открытую противостоять правительству, срывая операции Секьюрити
Сервис! Конечно, на лбу у Эрни не было написано, что он немец и
вот-вот понадобится МИ5, но ведь за Зверенышем мог следить и агент
контрразведки. Или именно в ту ночь не мог?
* * *
Тепло и не видно, только мокро. Было
много красной еды. Было два маленьких мужчины и было страшно. Потом
стало много красной еды, а один маленький мужчина убежал громко.
Красная еда была теплая, потом стала холодная. А еще потом стала
плохая. Теперь нееда и пахнет неедой сильно. Но все равно тепло и
не видно. Можно спать и даже можно громко, но все равно громко
страшно. Добрых нет никого, и злых тоже нет никого. Можно еще найти
много где не видно и тоже тепло. Твердо и колется, но тепло и не
видно. Все равно может стать светло сразу. Или не может. Если
может, надо спать внимательно. Потому что тогда надо
быстро.
* * *
Рекламный блок в подвале средней
полосы «СтимИнджинс» не привлекал внимания покупателей. И любой,
даже не очень опытный, специалист по продажам нашел бы, что блок
перегружен техническими характеристиками огнеупорных трубок
топочного экрана для прямоточных котлов и нацелен на слишком узкую
аудиторию. И тем не менее Второе бюро не расстраивалось о напрасно
потраченных деньгах на сообщение своему агенту: «Спецподразделение
Адмиралтейства препятствует операции „Резон“, цель — уничтожение
животного. На сотрудничество с нами Уинстон не пойдет».
[1] Впоследствии Чудо-малыш станет
жертвой гомофобии: заявит в полицию на обворовавшего его
сексуального партнера, в результате чего будет обвинен в
непристойности и подвергнут принудительной химической кастрации.
Однако его вклад в науку трудно переоценить.
в которой Тони Аллен знакомится с
доктором W. и принимает участие в битве на Кейбл-стрит
В воскресенье Тони заехал за Кирой
пораньше — боялся, что потом не найдет ее в толпе. А толпы текли на
Кейбл-стрит со всех концов Лондона. Не только ирландцы, евреи и
коммунисты — казалось, половина Лондона едет в Ист-Энд. Забавно
выглядели представители кварталов моро: по-кошачьи изящные и
знающие себе цену проститутки шли рука об руку со скромными и
неуклюжими горничными; напоминающие медведей мусорщики, грузчики и
землекопы прикрывали широкими спинами щуплых лакеев. Некрограждане,
обычно предпочитавшие маскироваться под обычных людей, на этот раз
тоже выступали единым фронтом. Особо выделялись ветераны — как
живые, так и не очень. На месте полиции Тони не стал бы с ними
связываться: механистические руки легко сминали металлические
шлемы. Единого руководства у собравшихся не было, они просто
поделили Кейбл-стрит на участки и потихоньку начинали возводить
баррикады. Из распахнутых несмотря на сырой промозглый туман окон
доносились голоса, между окнами натягивали транспаранты, а кое-где
уже стояли подготовленные ящики с гнилыми овощами и ночные вазы —
наверняка не пустые. Неплохо Лондон готовился встретить фашистский
марш! И это вопреки тому, что все газеты призывали к
противоположному… Наверное, Его Величеству доложат о
происходящем.