— Вы коммунист, Аллен? — В глазах
агента Маклина щелкали мысли, одна за другой.
— Ни в коем случае. — Тони энергично
помотал головой. — Я лишь ухаживаю за дочерью коммуниста. Но, вы же
понимаете, отказать отцу своей подружки я не могу.
— Я слышал, что вы имеете много
сомнительных знакомых. Так в чем же состоит поручение, которое вы
взялись выполнить?
— Докеры предлагают ветеранам
встретить марш сэра Освальда возле баррикады на Кристиан-стрит.
Согласитесь, стратегически это было бы правильно. И — ¡No
pasarán!
— Вы говорите по-испански, Аллен? —
насупился Маклин.
— Почти нет. Я лишь знаком с
лозунгами Республиканской армии. Из газет, конечно.
В это время доктор совершенно
бесцеремонно разглядывал Киру. И если мимика на его лице полностью
отсутствовала (вблизи это было слишком хорошо заметно и производило
жуткое впечатление), то взгляд, напротив, был удивительно живым и
выразительным. При всем уважении, захотелось дать доктору по зубам
— он годился Кире в прадеды, даже не в деды! Однако Кира осмелела
под его взглядом и миленько улыбнулась. Старый, дохлый, вонючий…
хм… волокита!
Вонючий. Да. От доктора за версту
несло одеколоном. Так же как от агента Маклина. И как Тони не
догадался раньше, что агент Маклин не просто так любит дорогой
одеколон? Люди с альтернативным способом жизнедеятельности
специфически пахнут химикалиями, а потому стараются свой
«естественный» запах заглушить.
— А что, Маклин? По-моему, очень
здравое предложение, — пробормотал доктор. — Если мы хотим
остановить марш, конечно, а не провести ночь в полицейском
участке.
— Я не готов соединяться с
пролетариями всех стран… — проворчал агент с брезгливым выражением
лица.
— Да ладно вам, агент, — усмехнулся
Тони, пользуясь неформальной обстановкой. — Против фашистов можно
дружить и с пролетариями. Вот увидите, на нашей баррикаде будут
сражаться не только коммунисты — это первое серьезное препятствие
на пути марша, туда будут отступать все, кто встретится с полицией
раньше.
— Видали, чё там написано? — вдруг
выпалила Кира, указав пальцем на висевший над баррикадой
транспарант. — Что все люди братья. Эт мы написали. И вы тожа
братья. А фашисты хотят всех вас сбросить в Пекло.
Лицо агента Маклина брезгливо
перекосилось, а вот доктор рассмеялся (как умел).
— Мисс О’Нейл только что пояснила
нам, Маклин, что коммунисты вышли на Кейбл-стрит защищать таких,
как мы. И ей не откажешь в логике.