Так что лекарские помощники исчезли, не успев появиться.
– Продолжайте, капрал, – сказал Бакленд.
– Я не помню, чего говорил, сэр.
– Капитан привел вас сюда.
– Да, сэр. Значит, в руках у него были пистолеты, я уже говорил, сэр. Одну шеренгу он послал вперед. «Заткните каждую щель», – сказал он, и еще он, значит, сказал: «Вы капрал, берите двоих караульных и идите на поиски». Он… он, орал, как… У него пистолеты были в руках.
Говоря, капрал испуганно посмотрел на Бакленда.
– Все в порядке, капрал, – произнес тот. – Говорите правду.
Известие о том, что капитан без сознания и, возможно, сильно расшибся, успокоило его, как успокоило оно Буша.
– Я повел свою шеренгу по трапу, сэр, – сказал капрал. – Иду, значит, впереди с фонарем, ружья-то при мне нет. Спускаемся мы к подножию трапа, сюда, где мешки, сэр, а капитан нам через люк: «Быстрее! Не дайте им уйти! Быстрее же!» Вот мы, значит, и полезли через припасы, сэр.
Приближаясь к развязке, капрал смолк. Возможно, он добивался дешевого театрального эффекта, однако, скорее всего просто боялся впутаться в историю, способную повредить ему, несмотря на полную непричастность.
– И что же дальше? – спросил Бакленд.
Тут вновь появился Коулмен, нагруженный разнообразными приспособлениями; на плече он нес шестифутовую доску. Лекарский помощник взглянул на Бакленда, испрашивая разрешения пройти. Получив это разрешение, он положил на палубу доску, парусину и веревки, а со всем остальным спустился по трапу.
– Ну? – сказал Бакленд капралу.
– Я не знаю, что случилось, сэр.
– Расскажите, что знаете.
– Я услышал крик, сэр. И грохот. Я всего-то отошел ярдов на десять, не больше. Я, значит, вернулся с фонарем.
– И что же вы увидели?
– Капитан, сэр. Он лежал у подножия трапа как мертвый, сэр. Он упал в люк, сэр.
– И что вы сделали?
– Я попробовал перевернуть его, сэр. Все его лицо было в крови, сэр. Я думал, может, он мертвый, но почувствовал, что сердце бьется.
– Да?
– Я не знал, что мне делать, сэр. Я не знал ни про какой такой мятеж, сэр.
– И что же вы все-таки сделали?
– Я оставил двух моих людей с капитаном, сэр, и пошел наверх, поднять тревогу. Я не знал, кому это доверить, сэр.
Была своя ирония в этой ситуации: капрал боялся, что его заставят отвечать за такой пустяк – надо ли было послать гонца или идти самому. В то же время четыре лейтенанта рисковали головой.