Выпуклые камни мостовой
словно специально цеплялись за подошвы сапог препятствуя нашей
задумке.
- Напомни ещё раз зачем мы к нему
идём?
Прикусив нижнюю губу зубами Регина
ускорила шаг перепрыгнув перегородившую дорогу грязную лужу с
плававшей пузом вверх дохлой крысой.
- Потому что примо солидус слишком
сложный и опасный инструмент. Если кто-то создал его здесь и
сейчас, Фурион должен что-то знать об этом!
- Почему ты так считаешь? – спросил
я, хлестнув взглядом по выползшей из подворотни парочке грабителей
услышавших женский голос. - Он же изгой? Комиссия вышвырнула
его.
Парнишки, в зелёных шарфах цвета
местной банды, увидев меня предпочли скрыться. Только подошвы по
мостовой зашлёпали.
- Он сам ушёл. Всё сложно.
Мы слишком увлеклись и наш громкий
разговор спугнул парочку голубей, прятавшихся от дождя под карнизом
каретной мастерской. Взмахнув крыльями птицы исчезли в пасмурном
небе.
- Я слышал про него. Говорят, он
тронутый. И с ним лучше не связываться, - догнав женщину я сжал
рукой её ладонь, к моему удивлению, оказавшуюся чуть влажной. – Ты
волнуешься? С чего вдруг?
Крупные медленные капли превратились
в мелкие быстрые из-за чего поверхность луж подёрнулась рябью будто
тело мурашками. Регина даже не попыталась вырвать руку из моей.
Наоборот, сильнее её сжала.
- Всегда боюсь к нему идти.
* * *
Переулок Стекольщиков встретил нас
сонмом солнечных зайчиков, отражавшихся от многочисленных стёкол и
зеркал, выставленных на витринах, лотках и просто у стен домишек.
Даже пасмурное небо весёлой вакханалии не меняла, разве что делало
её чуть более пристойной.
И чего тут только не было. Бусы,
браслеты, заколки, посуда разных видов и цветов, темляки для оружия
и пистолетов. Покупатели под зонтиками останавливались то у одной
витрины, то у другой вальсируя между продавцами, дравшими горло
вовсю.
- И чего мы тут дела…
- Вот он! – бросила Регина, указывая
мне пальцем на человека в старомодном фраке с жилетом, фиолетовым
шейным платком и в стоптанных сапогах.
На мгновение мужчина повернулся к
нам, а потом ловко ввинтился между проходящих мимо людей.
Изрезанное морщинами лицо с густыми бровями, лохматые седые
бакенбарды, свисающие на щёки, глубоко посаженные глаза
неопределённого цвета с искоркой безумия, будто жалящие тебя
иголками – внешний облик полностью оправдывал дурную славу о
нём.