Видя, что товарищ вымотался и ему
нужна передышка, я бросился вперёд, ломая трофейный амулет в ладони
и швыряя его под ноги четвёрке свежих противников.
Бум! - взорвавшийся кристалл не
только сбросил «плащей» с лестницы, но и почти пополам с хрустом
переломил спину одного из убийц.
И всё же мы отступали ступенька за
ступенькой пятясь наверх.
* * *
Остриё ножа коснулось моей груди и
проткнуло кожу. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы
боль прочистила мозги и глазах моих встала до боли знакомая
картинка – Клара, встречающая меня возле двери после возвращения с
работы, тёплые объятия дочери и её дыхание на моей щеке.
Выпустив из лёгких остатки воздуха, я
с громким воплем извернулся под противником направив его оружие в
доски пола в паре сантиметров от моей шеи. Мне понадобилась всего
секунда, чтобы боднуть его головой в переносицу, а затем вонзить
клинок «плащу» в глотку резким мясницким движением. Плоть с
противным треском лопнула, заливая кровью моё лицо и одежду.
«Клара, я живой! Живой, моя хорошая!
Живой…», - несколько мгновений я наслаждался мёртвой тишиной вокруг
гадая что с моими товарищами, а потом услышал стук каблуков по
коридору.
- Ну и беспорядок вы тут
у меня устроили, мальчики, - раздался где-то позади недовольный
голос Марии. – И кто всё это будет убирать?
За продолжение голосуем
рублём.
Щуплый барабанщик с порванным рукавом и ссадиной на
носу лежал у моих ног с прострелянной головой, а от роты,
выстроившейся в каре у подножия холма, почти ничего не
осталось.
Чуть ниже
по склону и правее от нас, в нелепой, страшной позе, замер наш
последний лейтенант с перевязанной грязной тряпицей головой… только
вот не было у него больше головы. Отсёк её начисто удар
кавалерийского палаша.
Пятый
Квартирианский всё ещё вёл бой только благодаря шестёрке егерей,
оседлавших вершину холма. Руки наши были обожжены раскалившимся
металлом стволов штуцеров, глаза выедал пороховой дым и пот бегущий
ручьём по лбу, но «фрау Помфри» раз за разом находила цель весело
опрокидывая её из седла.
Всё
закончилось, когда противник, ужаснувшись потерями, отчаявшись
достать до нас пистолетными выстрелами и короткими карабинами
сделал пару залпов из пушек.
Бабах! -
первый убил троих наших товарищей и оторвал ноги бедняге Филиппу.
Бабах! - второй разорвался прямо под нашими ногами. Многочисленные
попадания осколков в правое бедро и лёгкая контузия не остановили
меня. Подхватив бесчувственное тело Боцмана, я скатился с
противоположного склона холма по влажной от вечерней росы траве. За
спиной моей перевязанный простой бечёвкой висел испачканный кровью
и прожжённый в нескольких местах флаг полка и прострелянная
треуголка нашего бравого полковника.