Спустя несколько минут Антуан дёрнув
поводья направил катафалк на мост, под которым журчала прозрачная
вода с чуть зеленоватым оттенком. Успели! Повара не хотели больше
получить разнос от Его Сиятельства. В гневе, говорят, он был
страшен.
Когда вторые ворота, больше похожие
на две половинки стены, медленно, с жужжанием расползлись в стороны
тучи на небе расступились, окатив мир солнечными лучами. Антуан
блаженно сощурился. Вот это он любил. Сейчас прокатимся с ветерком,
до здания мэрии не близко, а карете Регента никто не посмеет
препятствовать.
Новый пронзительный свист и лошадки
оказавшись на просторе весело застучали копытами разбрасывая комья
земли в разные стороны. Кучеру даже вспомнилось как в прошлом году
он точно так же, с ветерком прокатил Эмму. Ох как она смешно
визжала! А потом разрешила себя целовать и обнимать. Так, что там у
нас вначале? Перекрёстке 2-й бастионной и Шляпной. Пролетим не
задумываясь.
- Чёрт побери! – кучер с силой
натянул поводья придерживая скакунов, а потом и вообще останавливая
их.
Довольно оживлённый перекрёсток
преградил потёртый фургон расшаперившийся наискосок. Вот только
возница куда-то делся.
Пока Антуан крутил головой по
сторонам, дверцы их экипажа распахнулись и наружу выглянул
камердинер Марк:
- Где эти идиоты?! Кто посмел
остановить карету Регента?!
Кааар! – пронзительно громко
прокричала ворона и взмахнув крыльями взлетела с дуба раскинувшего
ветви посередине дорожной развилки.
Прохожие вдруг в спешке стали
разбегаться в разные стороны, а из левой секции катафалка высыпали
телохранители, вооружённые до зубов.
ДАХ! – волна чего-то осязаемого, но
не заметного ударила по ушам из-за чего в них зазвенело.
Четвёрка охранников будто скошенная
косой трава рухнула на землю с выпученными глазами и вытянутыми
вдоль тела руками.
Ещё двое «квадратных» выскочили
изнутри и протиснулись в соседнюю дверь защищая свои телами Регента
и принцессу. Одновременно парочка гвардейцев открыла огонь из
карабинов по черепичной крыше соседнего дома.
ДАХ! ДАМ! – вторая волна была ещё
мощнее и Антуан понял, что не может двигаться. Он словно замёрз,
чувствуя покалывание невидимых иголочек по всему телу, но мог всё
слышать и видеть. Гвардейцы перестали стрелять. Зато огонь открыли
оставшиеся целыми телохранители.