Регина, разбрасывая вокруг себя
проклятия поднималась по лестнице превращая третий этаж в щепки.
Один из файерболов женщины оторвал голову бегущему к ней врагу, а
второй спалил сразу двоих стрелков попытавшихся укрыться от мага за
стопкой ящиков, превращённых ею в тлеющие головёшки. Гусеница снова
двинулась вперёд. Замыкал её Боцман на плечах которого повис
побледневший Тимс.
«Один этаж! Остался один этаж!» –
думал я, нажимая спусковой крючок по мелькнувшей впереди тени.
Рядом кто-то закричал и под ноги нам
рухнул Верба. Тяжёлая пуля снесла ему половину лица.
- Не смотри на него! Двигайся! – орал
Рассада, пихая меня вперёд.
Легко сказать. Голубой глаз мертвеца,
на оставшейся невредимой части лица, словно притягивал к себе мой
взгляд.
Бах! Свинец снёс перила, и
здоровенная щепка вонзилась мне в щёку. Стиснув зубы, я только
ускорил шаг.
На площадке возле последнего подъёма
в лужах крови лежало стразу четверо вооружённых мужчин. Здесь же
стоял окровавленный Стич, грудь которого вздымалась от
участившегося дыхания. Лицо, руки и плечи его были забрызганы
кровью. Дождавшись нас от встал на своё место в гусенице.
Друг за дружкой мы поднимались
наверх, ступая по мокрым от крови ступеням и тут теург получила
синий сгусток энергии в щит. Женщина вздрогнула и её отбросило на
два шага назад. Гусеница наша развалилась на части.
Шаах! Новое попадание и по руке моей
побежали мурашки холода.
- Ах так! – завопила ведьма,
стряхивая руку Бюлова со своего плеча.
Регина со злостью отшвырнула в
сторону щит и пронзительно закричала (от чего мы все без исключения
заткнули уши). С обеих рук её, с промежутком в пару мгновений,
вырвались сгустки огня, наполнившие воздух шипением похожим на
звуки сала на раскалённой сковороде. Первый фаербол отбросил на
секунду появившегося перед нами теурга к каменной стене, а второй,
коснувшись его тела…
Вы видели, как лопается воздушный
шар? А воздушный шар, наполненный водой? Думаю, тогда вам всё
понятно и излишние натуралистические подробности можно
упустить.
Рука Рассады, удерживающая меня,
наконец-то разжалась, и я смог усесться на пол выкашливая из лёгких
осточертевший дым. Кавана рядом со мной вылил на свою голову фляжку
воды. От завитых локонов и напомаженных усов не осталось и следа. У
стены стоял обыкновенный черноглазый парень каких много. На
подбородке младшего инспектора была глубокая ссадина.