- Как вы
инспектор? – срывающимся голосом спросил он.
-
Нормально.
Силы
оставили меня, и я плюхнулся на крышу.
- Т-там
Ночная стража гер Бюлов! – указал Шумахер пальцем себе за
спину.
- Что
такое?
- Пленный передан Ночной
страже.
Яркий свет играл на
высокой бутылке вина с золотой этикеткой с изящным длинным
горлышком стоявшей в центре обеденного стола.
- Регина, значит никакой магии в ней
нет? - спросил я указывая пальцем на «аранийское» - две сотни
талеров за штуку.
- Ни в жидкости, ни в стекле, -
отрицательно помотала головой теург возвращая зеркальце Каване. –
Это точно.
- Так, понятно. А что скажет наш
доктор?
Новая обитательница моего особняка
покраснела от волнения и кашлянув в кулачок, словно в школе,
поднялась из-за стола, вокруг которого мы сидели:
- Вино отравлено смертельным ядом. Я
почти уверена, что соком цестерсиум бандерум.
- А пахнет вкусно, - пожал плечами
Рассада, указав на бутылку.
Дочь сержанта – худощавая девушка с
острым подбородком и с изумительным цветом волос кивнула:
- Действительно, смешавшись с вином
цестерсиум бандерум – уроженец Медного континента, дал пряный
цветочный аромат.
- Быстро действует? – спросил у Киры
отец, постукивая костяшками пальцев по столу.
- Очень. Попав в желудок вызывает
мгновенную необратимую реакцию. По настоящий день противоядие не
изобретено. Кстати руками я жидкость тоже трогать не советую. Не
убьёт, но вызовет лихорадку на пару дней.
- Ничего себе винишко, - хохотнул
Стич. – Надзирателю повезло что сразу его не хлебнул. – А он
редкий?
- Яд? – Кира секунду подумала смешно
надув щёчки. – Очень. В медицине он не применяется.
- А где его используют?
- Насколько я знаю при изготовлении
одежды, - отбросив от глаз локон волос платинового цвета пояснила
она. - Им протравливают особо плотную ткань.
Стич присвистнул, и мы все
переглянулись, понимая важность этой информации.
- С вином всё ясно, - подытожил я. –
Что у нас по другим направлениям розыска?
Стражи оживились и заскрипели
стульями пододвигаясь поближе.
- Осторожно выясняю кто отдал приказ
поднять мосты, - сказал Бруни.
Очки его были сняты с лица и
оказались в руках моей дочери, взявшейся протирать их платочком.
Маленькая ручка просто стащила их со стола.
- Пока про сломанные часы в кабинете
начальника ничего пояснить не могу, - сказал Кавана пальцами
касаясь верхней губы, разбитой при неловком падении при обрушении
склада. – Шумов, криков никто не слышал. Обломки вынес уборщик.