- НЕТ! – громко произнёс я и голос
мой эхом разнёсся по переулку.
- На неё выдали ордер Бюлов! – справа
от стражей под зонтом стоял Пфейффер. - В руках старшего инспектора
действительно были какие-то бумажки.
- В чём её обвиняют?
- Будто ты не знаешь?! В теракте! В
нападении на здание Ночных стражей. Она метнула чёртов файербол чем
уничтожила кучу людей и своего подельника заодно. Теурги
чудовища!
- Иво что с ней? - бросил я себе за
спину расстёгивая пуговицы плаща и опуская воротник мешающий
двигать шеей.
- Вот тот с зонтом что-то кинул в
неё, и она упала. Дышит, инспектор. Просто без сознания.
Мы так и стояли друг напротив друга
под дождём, хлеставшим с неба. Недавние коллеги и добрые товарищи.
Одни следуют приказу, другие велению сердца и справедливости.
- Где Мулине? – вырвалось у меня.
- Он немного приболел сегодня, -
заявил старший инспектор, опустив зонт пониже чтобы никто не видел
его лживых глаз, - и остался дома.
«Кажется, теперь пора начальника
выручать. Сам точно не справится», - подумал я, вспомнив надсадный
кашель за дверью его кабинета и поворачиваясь к возможным
противникам боком.
- Теургов арестовывает либо Комиссия,
либо Ночная стража, гер Пфейффер - произнёс я, кидая взгляд на
Рассаду и Кавану замерших между нами и коллегами.
Парни бросали взгляды то на нас, то
на старшего инспектора и своих сослуживцев. В конце концов Рассада,
сплюнув под ноги, перешёл на нашу сторону. Кавана же так и остался
стоять на месте. И я ни капельки не винил его.
- Они поручили это дело нам, МЛАДШИЙ
инспектор, - бросил Пфейффер сквозь стиснутые зубы.
Лицо его покраснело от злобы и пошло
пятнами.
- Это вряд ли, - покачал головой я. -
Она не виновна. Я могу доказать!
- Хватит! - топнув сапогом, отчего во
все стороны полетели брызги, старший инспектор, вздёрнув руку в
направлении нас и пронзительно закричал. – Рафл, Фрус взять их!
Немедленно!
Закадычные дружки Гобкинса бросились
на нас, а за ними и другие стражи. В последний момент Кавана с
проклятиями встал плечом к плечу с Рассадой.
Я не мог убивать своих сослуживцев и
поэтому просто пытался обездвижить их. Удары в челюсть, пах, шею,
солнечное сплетение, головой в переносицу стали единственным
доступным мне арсеналом. На какое-то время мир наполнил звук
врезающихся в плоть кулаков и свист выдыхаемого наружу из лёгких
воздуха. Стич колотил нападавших обухом своего топорика и навершием
ножа. Получалось у него это отлично. Рассада и Кавана чесали кулаки
об морды Рафла и Фруса. Правда первый совсем не стеснялся
использовать кастет, который у нас считался табельным оружием.