– Да тебя же сдали уже! – снова влез Злой. – главарь ваш и сдал,
он же поет уже вовсю, всех он сдал и тебя тварь, в том числе! Нам
признание твоё и не нужно, у нас на тебя уже столько материала
есть, до самой старости тебя упечь можно!
– Не бери на понт, мусор!
– А я тебя на понт и не беру, кайлом ты у меня до старости
махать будешь! Это в лучшем случае! Тебя же официально среди
задержанных нет, и контрразведка тебя не оформляла! И местным мы
можем тебя не передавать! Так что, ты бы не ерепенилась!
– Ой, напугал! И что ты мне сделаешь? Убьешь?
– Зачем? Это слишком просто будет. Для тебя! – Злой ткнул в нее
пальцем, затем отодвинул стул и уселся напротив. – Вот если бы ты
нам помогла, тогда другое дело! Но ты же не хочешь нам помогать!
Поэтому придется тебя немного поучить! Для начала, я тебя солдатам
отдам! Пускай потешатся! Как тебе такой вариант?
– Ну, – Хэлла сделала вид, что задумалась. – знаешь, а я люблю
это дело! Давай! Всегда хотела, чтобы у меня было много
мужиков!
– Да? А ну-ка иди сюда! Много мужиков, говоришь? – Злой вскочил
со стула и схватив Хэллу за шкирку подтащил к окну. – Ну, что
видишь? Точнее, кого?
Хэлла выглянула в окно. Под окном стоял голый по пояс детина,
ростом не меньше восьми или восьми с половиной футов, широченный,
весь покрытый буграми мышц и густым волосом. Детина повернулся,
посмотрел на нее, почесал широченную волосатую грудь и довольно
ухмыльнулся.
– Ну, титан это! – пискнула перепуганная Хэлла.
– Во, титан! А он у меня не один! Их у меня целый отряд!
Небольшой правда, но это же титаны, их много и не надо! Злой
развернул Хэллу, подтащил к назад к столу и рывком усадил на
стул.
– Они у нас обычно в казарме сидят, ну не выпустить их в город!
Дикие они совсем! Особенно если выпьют, совсем дураки становятся.
Сидят в казарме и дуреют. Без баб дуреют! – Злой наклонился к Хэлле
и доверительно зашептал ей на ухо – баб ихних у нас там нет, а
человеческие им не подходят, ну сама понимаешь почему! А тут ты!
Тебя-то не жалко! Вот и поедешь с нами назад! Точнее с ними!
Злой рассмеялся, затем распрямился, обошел стол и усевшись на
стул, уставился на неё. Затем, словно вспомнив что-то приятное,
улыбнулся и вытащил из кармана куртки небольшой стеклянный пузырек,
с изображением лошадиной головы на этикетке, поставил его перед ней
на стол.