Сейчас они выходили в море, ни о чем таком не тревожась. Это было необычное, новое ощущение – как и то, что он оставил позади Марию. Хорнблауэр силился отбросить мысль о жене – как раз в это время за правой раковиной промелькнул буй, и Хорнблауэр попытался оставить вместе с ним и воспоминания о Марии. С облегчением он увидел приближающегося Проуза с клочком бумаги в руке. Тот взглянул на корабельный вымпел, затем на горизонт, пытаясь угадать погоду.
– Курс зюйд-вест-тень-вест и полрумба к весту, сэр, – сказал он. – Когда мы повернем оверштаг, то как раз сможем идти этим курсом в крутой бейдевинд.
– Спасибо, мистер Проуз. Можете отметить на доске.
– Есть, сэр. – Проуз был польщен таким доверием. Откуда ему знать, что Хорнблауэр, перебирая вчера вечером сегодняшние свои обязанности, проделал те же расчеты и пришел к тому же результату. Встающее солнце озарило зеленые холмы острова Уайт.
– Вот буй, сэр, – сказал Проуз.
– Спасибо. Мистер Карджил! Поворот оверштаг, пожалуйста.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр отошел на корму. Он хотел проследить не только как Карджил будет управлять судном, но и как «Отчаянный» себя поведет. Когда начнется война, успех или поражение, свобода или плен не просто возможно, а наверняка будут зависеть от того, как «Отчаянный» поворачивает оверштаг, насколько послушно он приводится к ветру.
Карджил был краснолицый, полнеющий человек лет тридцати. Он явно старался забыть, что за ним наблюдают одновременно капитан, первый лейтенант и штурман. Он стоял у штурвала, пристально глядя то вверх на паруса, то назад на кильватерную струю. Хорнблауэр заметил, что правая рука Карджила сжимается и разжимается. Это может быть признак нервозности, а может – просто привычный жест при расчетах. Вахтенные матросы стояли на постах. Пока все они были незнакомы Хорнблауэру – полезно будет понаблюдать и за ними.
Карджил овладел собой и отдал первый приказ рулевому.
– Руль под ветер! – закричал он. Не слишком громко – на середине команды голос его дрогнул. – Кливер- и фока-шкоты раздернуть!
Немногим лучше. В шторм это не пойдет, хотя сейчас матросам было слышно. Кливер и фор-марсель заполоскали.
– Грота-галс и шкот отдать!
«Отчаянный» начал приводиться к ветру, вставая на ровный киль. Он поворачивался, поворачивался – неужели откажется приводиться?