Но столкновения с
полом так и не произошло. Я открыла сначала один глаз, затем второй. Надо мной
снова стоял Андрей Андреевич Финик и, не давая упасть, поддерживал за талию
своим длинным хвостом.
- Очевидно, без
моей помощи ты не способна даже спуститься по лестнице, - отчеканил он без
единого движения мускула на лице.
От этой безучастной
маски стало по-настоящему не по себе, казалось, что он вот-вот взорвётся и
сделает что-то, что мне точно не понравится. Я даже не смогла найти в себе
силы, чтобы сказать «спасибо». Горло пересохло, язык прилип к нёбу. Да и не
заслужил он «спасибо» по большому счету.
Хвост мужчины
напрягся, дёрнул меня вверх и мягко поставил на ноги. Несколько секунд я и
Финик смотрели друг другу в глаза. Затем я одеревенело развернулась и на
негнущихся ногах наконец покинула этот дом.
Оказавшись на своём
участке, уселась под куст и, обнимая Алечку, несколько минут раскачивалась с
ней из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Необходимо как можно скорее
переехать! У меня ведь был план, нужно просто взять уже себя в руки и
действовать.
Поднявшись с земли,
прошла в дом. Запах гари почувствовала на подходе.
Да что же это за
день такой?! А ведь он ещё даже не начался толком!
Вся веранда была в
дыму. Я подбежала к плите и выключила безнадёжно сгоревшую курицу. Вода
выкипела, и почерневшее мясо превратилось в уголь. А ведь кажется, меня не было
всего ничего...
Злость на Финика
вспыхнула с новой силой. Этот хвостатый меня ещё и без обеда оставил! Захотелось
швырнуть испорченную посудину ему прямо в голову. Ну, разве можно гипнозом
уводить людей из дома, когда у них включен газ? Хорошо ещё огонь не потух! Что
могло бы произойти - страшно подумать!
Дочка, чувствуя мою
нервозность, снова расплакалась. Выдохнув, я отставила испорченную миску в
сторону и пошла переодевать и кормить малышку. Пелёнки, в которых была Аля, все
промокли, неудивительно, что она так куксится.
У меня осталась
большая пачка памперсов, которую я покупала еще в роддом, но понимая, что финансов
в обрез, использовать их старалась экономно.
Пока доченька
усердно сосала молоко, у меня сосал под ложечкой голод. В голову нет-нет, да
закрадывались крамольные мысли. Может быть, зря у меня взыграла гордость? Ведь
как говорят: «Дают - бери». С другой стороны, это ведь не гордость, а банальное
чувство самосохранения.