– Я готов, – произнес он сквозь зубы.
Лекарь сильно потянул за нить, Буш дернулся. Лекарь потянул за вторую.
– А-а-а… – выдохнул Буш. Лицо его покрылось потом.
– Почти свободны, – заключил лекарь. – Ваш друг скоро поправится. Сейчас мы его опять забинтуем. Так. Так.
Ловкими короткими пальцами он перевязал обрубок, надел на место корзинку и прикрыл одеялом.
– Спасибо, господа, – сказал он, вставая и обтирая руки одна о другую. – Я зайду утром. – И вышел.
– Может, вам лучше сесть, сэр? – Голос Брауна доносился как бы издалека. Комната плыла. Хорнблауэр сел. Туман перед глазами начал рассеиваться. Хорнблауэр увидел, что Буш, откинувшись на подушку, пытается улыбнуться, а честное лицо Брауна выражает крайнюю озабоченность.
– Ужас как вы выглядели, сэр. Небось проголодались, сэр, еще бы, не ели с самого утра.
Браун тактично приписал его обморок голоду, а не постыдной боязни ран и страданий.
– Похоже, ужин несут, – прохрипел с носилок Буш, словно тоже участвовал в заговоре.
Звеня шпорами, вошел сержант, за ним две служанки с подносами. Не поднимая глаз, женщины накрыли на стол и так же с опущенными глазами вышли. Впрочем, когда Браун многозначительно кашлянул, одна легонько улыбнулась, но сержант уже сердито замахал рукой. Обозрев напоследок комнату, он захлопнул дверь и загремел ключами в запорах.
– Суп, – сказал Хорнблауэр, заглядывая в супницу, от которой поднимался дразнящий дымок. – А тут, я полагаю, тушеное мясо.
Подтверждалась его догадка, что французы питаются исключительно супом и тушеным мясом – вульгарному мифу о лягушках и улитках он не доверял.
– Бульона поедите, Буш? – спросил он, стараясь за разговорчивостью скрыть накатившее отчаяние. – Бокал вина? Наклейки нет, но будем надеяться на лучшее.
– Небось их поносный кларет, – проворчал Буш.
За восемнадцать лет войны с Францией большинство англичан уверилось, что пить можно только портвейн, херес и мадеру, а французы употребляют исключительно кларет, от которого у человека непривычного случается несварение желудка.
– Посмотрим, – сказал Хорнблауэр бодро. – Давайте сперва немного вас приподнимем.
Он подсунул руки под плечи Бушу, потянул на себя и беспомощно огляделся. К счастью, Браун уже снял с постели подушку. Вдвоем они устроили Буша полусидя-полулежа и подвязали ему салфетку, Хорнблауэр принес тарелку супа и кусок хлеба.