Я полагаю, что безвременно упокоившаяся жена преподобного Джона Виттьера приходилась Вам сестрой. Он рассказывал мне, что Ваши семьи пребывали не в лучших отношениях. Тем не менее, он верил, что, в память о Вашей покойной сестре, Вы пожелаете принять ее дитя, чтобы воспитать сироту у себя на Востоке, где ее корни и родня. Исходя из этого, я к Вам и обращаюсь.
Ко времени, когда Вы получите это письмо, девочка будет готова к отъезду, если Вы изъявите желание принять ее. В этом случае мы были бы Вам очень признательны за незамедлительный ответ, поскольку одна местная супружеская чета как раз собирается в Ваши края. Эти люди могли бы довезти девочку до Бостона, где посадили бы ее на Белдингсвильский поезд. Разумеется, о дате приезда Поллианны и номере ее поезда Вы будете извещены своевременно.
В надежде на скорый благоприятный ответ, остаюсь искренне Ваш,
Джеремайя О. Уайт».
Нахмурившись, Мисс Полли сложила письмо и спрятала его обратно в конверт. Ответ она отправила еще вчера, сообщив мистеру Джеремайе О. Уайту, что, конечно же, примет ребенка. Она надеялась, что ее чувство долга окажется достаточно сильным, насколько тягостной бы ни была свалившаяся на ее плечи обязанность.
Сейчас, сидя с письмом в руках, она вспоминала свою покойную сестру Дженни, мать этой самой девочки. Мисс Полли мысленно возвращалась ко времени, когда двадцатилетняя Дженни, вопреки мнению семьи, настояла на браке с молодым пастором. А ведь за ней ухаживал состоятельный жених, которого родители, в отличие от Дженни, считали более достойной партией. Но Дженни и слышать о нем не хотела. Состоятельный жених, благодаря более солидному возрасту и деньгам, обладал необходимым опытом и положением, тогда как у пастора имелась лишь голова, полная юношеских идеалов, и сердце, преисполненное любви и восторгов. Дженни предпочла последнее – что, возможно, вполне естественно – и вышла замуж за пастора. Став женой миссионера, она отправилась с ним на Юг.
После этого всякие отношения были разорваны. Мисс Полли хорошо помнила, как все происходило, хотя ей, самой младшей в семье, тогда едва исполнилось пятнадцать. Семья больше не интересовалась жизнью жены миссионера.
Однажды Дженни сообщила о рождении дочери, которую она назвала Поллианной – в честь сестер, Полли и Анны. Девочка стала единственным ее ребенком: рожденные до нее дети не выжили. То письмо от Дженни было последним. А несколько лет спустя из городка на Западе пришло составленное самим пастором сообщение о смерти жены, краткое, но преисполненное искренней боли.