Лаирил, с лицом, перекошенным
торжествующей ухмылкой, чеканным шагом пересёк полыхающий зал и
приблизился к охотнице. Она, вместе с парой мужчин, пыталась
оттащить бочонки, загромождавшие заднюю дверь.
Лаирил безошибочно отыскал свою
жертву в воцарившемся хаосе, словно его вела некая тёмная сила.
– Попалась, – вкрадчиво прошипел он,
хватая женщину за шиворот. – Теперь не уйдёшь, сука!
И, ударом магии распахнув дверь
чёрного хода, выволок ничего не понимавшую добычу во двор. Следом
наружу побежали ещё люди, но Лаирил ни на кого не обращал внимания
– а к нему никто не осмеливался подойти.
– Куда они шли? – медленно, смакуя
удовольствие от вида страха в глазах жертвы, осведомился Лаирил. –
Куда немёртвые шли, шлюха?
Женщина непонимающе мигнула и
тряхнула головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Эльф
встряхнул её – а потом пнул в живот.
Охотница согнулась пополам. Он ударил
ещё раз. Она упала на колени, ловя воздух ртом.
Лаирил извлёк меч из ножен. Свет
пламени дрожал, скользя по лезвию и рукояти, танцевал на гербе их
древнего рода…
Племянник Лорда Дельвина приставил
клинок к горлу женщины.
– Говори. Куда они хотели идти из
Брина?
– Кто?.. – закашлявшись, прохрипела
она.
– Мертвяки!.. – рявкнул он.
Охотница подняла на молодого эльфа
глаза, в которых, сметая страх и непонимание, плеснулось
возмущение.
– Да не знаю я никаких мертвяков! –
крикнула она. – С ума ты, что ли, сошёл, мальчишка?! Перепил и на
людей кидаешься! Да, вела я сюда парня и девчонку, да только они
эльфы, такие же живые, как ты! В гостинице я их оставила, что на
Соборной площади, а дальше они куда – откуда ж мне знать? В
караван, поди, устроились. У своих поспрашивай. Я-то тут при
чём?!
– Мразь!.. – в ярости заорал Лаирил,
чувствуя, как тает последняя его надежда. – Мразь! – он влепил ей
пощёчину. – Живые? Живые?! Прислужница Мортис!..
Не в силах более сдерживаться, он
коротким ударом наотмашь снёс женщине голову.
Обезглавленное тело повалилось в снег
– пушистый мягкий снег, так похожий на мех полярной лисицы. И по
этому меху стремительно растекались алые потоки – и от них шёл
пар.
Горячая, горячая…
Она… оно… тёплой струёй плеснуло и на
одежду Лаирила, а несколько капель попали на щёку, и он машинально
оттирал их тыльной стороной ладони, пятясь от стремительно
разрастающегося алого пятна на белой-белой шкуре полярной лисы…
толстого наглого песца… Вот надо же так… Теперь одежду вот
выкидывать… а если ещё и сапоги испачкаются…