– Нет, умру от голода и досады, что ваш Игорь меня не жалует, – сухо выдал Олег.
– Просто так сложилось…
– Да понятно все с вашим сложением и делением тоже, – съязвил Волков.
Алиса неожиданно разозлилась: она же все объяснила, а он словно специально не понимает и вынуждает ее извиняться, словно она и вправду виновата.
– У тебя как, на коленях прощения просить? – отозвалась она не менее ехидно. – Или об пол лбом побиться?
– Пока, увидимся позже. – Олег положил трубку, не слушая дальнейшие Алисины слова.
И от такого хамского поведения девушке стало еще обиднее, а на глаза навернулись злые слезы.
– Что-то случилось? – Игорь подошел неслышно, почти по-кошачьи.
– Нет…
Алиса попыталась отвернуться, но он уже заметил поблескивающие в свете лампы слезы, повернул девушку к себе и осторожно пальцем смахнул с ее щек соленые капли.
– Не плачь, – прошептал он. – Такие девушки, как ты, не плачут.
– Какие? – сквозь слезы, но уже успокаиваясь, спросила Алиса.
– Сильные. Нежные и сильные. Которые похожи на сталь, обтянутую шелком. Глядя на них, даже не думаешь, на что они способны, – серьезно ответил Игорь, но тут же нахмурился: – Извини, что-то я заболтался. Пойдем лучше к остальным, нас ждут. Кстати, не волнуйся об Олеге Волкове, я попросил Наташу позаботиться о нем, – добавил Игорь и, не дожидаясь ответа, вернулся в зал.
Алиса последовала за ним, чувствуя смутное разочарование от недосказанности. Такое ощущение, будто она действительно нравится Игорю, и это очень волнительно и приятно, будоражит и щекочет нёбо, как пузырьки в шампанском… Но почему он фактически не выделяет ее и не идет дальше обычных, в общем-то, комплиментов.
Подумав об этом, девушка тут же почувствовала себя предательницей. Словно одни эти мысли выжгли у нее на лбу клеймо, отравили их отношения с Олегом Волковым. «А эта Наташа – дура и явно влюблена в своего шефа», – подумала Алиса с раздражением.
Я проваливался в глубокий колодец. И падал, падал, падал. Медленно, как это бывает во сне, но в то же время мне казалось, что это не сон, что я вышел за его пределы.
Вокруг царила абсолютная тьма, такой не бывает обычно. В темной комнате, если приглядеться, можно увидеть свои руки и контуры предметов. Этот мрак оказался непроницаемым и наводил на мысли о первозданности, первоначальном хаосе. Я представил, как наш мир возникает из такого вот сгустка тьмы, живой, дышащей, перетекающей… Постепенно, как под рукой гончара из комка глины создается искусный кувшин, из этой тьмы формировалось то, что теперь стало для нас привычным.